Виктор Точинов - Пятиозерье

Соответственно, и «Варягу» финансовые трудности не грозили.

«Бригантина» же, во времена оные отпочковавшаяся от «Варяга» и впоследствии перешедшая в муниципальную собственность, жила гораздо беднее.

И контингент там подобрался несколько иной: направленные ИДН [2] ИДН — инспекция по делам несовершеннолетних. трудновоспитуемые подростки; дети беженцев из разных уголков бывшего Союза; ребята из неполных семей, отдыхающие за казенный счет.

Конечно, солнце, воздух и вода были одинаковыми в обоих лагерях, но о стакане натурального сока каждый полдник вместо подкрашенного содой чая «бриганы» могли лишь мечтать. И о телевизорах в палатах. И о приглашении дважды в неделю на дискотеки настоящего DJ-профи...

«Бриганы» и мечтали, а «варягов» считали буржуями, недобитыми по большому упущению, — и всегда были готовы эту оплошность исправить.

Со своей стороны, «варяги» отвечали им полной взаимностью.

— Ну что, откроем? — Укроп кивнул на пиво и достал несколько вложенных один в другой одноразовых стаканчиков.

— Рано, — солидно ответил Дронт, — весь кайф выветрится.

— А ты «Моментом» занюхай, — невозмутимо посоветовал Слон. Как всегда, трудно было понять, серьезно он говорит или издевается со спокойным лицом.

— Ты чё, дурной? — возмутился Дронт, — «Момент» уж год как беспонтовый — формулу поменяли, тока кумпол трещит, а кайфа нету...

— То-то у «Бригантины» все кусты пустыми тюбиками завалены, — усомнился Миха, не вдаваясь в подробности, чем он в тех кустах занимался.

— Может, они там мазохисты все, может, им головная боль нравится, — философски предположил Слон.

— Я им покажу мазохизм, — в который раз за вечер пообещал Дронт. — Эти чмо у меня раком встанут, говно жрать будут и добавку клянчить...

На прошлой дискотеке из кармана куртки Дронта, висевшей в гардеробе, испарился плеер, неосторожно там оставленный. В пропаже приятели обвиняли визитеров из «Бригантины», заскочивших по-соседски в тот вечер.

Дронт пылал жаждой праведной мести. Миха, всегда с ним соглашавшийся, тоже был готов мочить «бриганов» — хоть в сортирах, хоть на свежем воздухе. Трусоватый Укроп считал, что связываться с отморозками не стоит. А что думал по этому поводу Слон, он никому не сообщил.

— Ты, Укропина, в натуре, их наружу вымани, в-о-о-н туда, — Дронт махнул рукой в сторону маленькой рощицы на задах лагерного клуба.

Местечко казалось подходящим для мужского разговора в непринужденной обстановке, свет от фонарей туда не доставал и пешеходные дорожки поблизости не проходили.

— А если не выйдут? — кисло поинтересовался предназначенный на роль живца Укроп.

— Придумаем че другое. Лишь бы приперлись нынче...

Дронту больше всего хотелось взять толстый березовый кол и повстречать обидчиков на полпути между лагерями. Разобраться спокойно, без оглядки на возможных свидетелей.

Но он знал, что компаньоны этот план не одобрят — кому охота торчать в темном лесу, не зная, по какой из дорог пойдут «бриганы» и пойдут ли сегодня вообще...

05 августа, 21:39, ДОЛ «Варяг», комната Астраханцевой

— Открыто! — прозвучало из-за двери. Света вошла. Ленка жила одна в двухместной комнате на первом этаже БАМа; в лагере личного состава — вожатых, воспитателей и обслуги — как всегда не хватало.

Народу в небольшой, освещенной двумя свечами и пропахшей сладковатым дымком комнате оказалось много. Ленка; Масик, забравшаяся с ногами на кровать с панцирной сеткой; Клайд — высокий парень с длинными, давно не мытыми волосами; приятель Клайда — маленький, худосочный, пробормотавший свое имя так, что Света не расслышала; парочка, забившаяся в самый темный угол, куда не доставало колеблющееся мерцание свечей, и абсолютно не реагирующая на окружающую действительность.

А еще там был Пробиркин, которого Света впервые видела в этой компании. Выглядел Доктор, с учетом освещения, романтично. Живописно растрепанные черные волосы и горящий взор делали плаврука похожим на начинающего поэта, подражающего внешности лорда Байрона (сходство дополнялось торчащей из кармана свернутой в трубку потрепанной рукописью).

Впрочем, причиной сверкания глаз Доктора могли быть три пустых стеклянных фляжки из-под коньяка, стоявшие на столе среди разнокалиберных стопок, рюмок и стаканов. Коньячные эти емкости слегка удивили Свету. Ленкины приятели редко бывали при деньгах и обходились обычно более прозаическими напитками.