Рейчел Уорд - Когда придет дождь

Хочу рассказать взрослым и подросткам о воде. О том, как она забрала Роба и пыталась утащить нас с Нейшей. Хочу сообщить им о звуках и запахах, о видениях и боли. О дырках в черепе вместо глаз. О полосах въевшегося в кожу ила, которые ничем не отмыть. Хочу поведать им о том, как сходят с ума. О невыносимом состоянии, когда тебя пугает подтекающий кран. О том, что мертвые далеко не всегда тихо уходят в мир иной. И о том, как человек, которого ты любишь, может одновременно вызывать у тебя жуткий страх.

Я смотрю на их лица. Они ведь совсем не знали Роба. И не знают о случившемся. Никто не знает, кроме Роба, Нейши и меня.

Роб мертв. Нейша в больнице.

Я мог бы им рассказать. Рассказать все. Правду, одну только правду и ничего, кроме правды.

Или удержать язык за зубами.

Отпустить прошлое. Отпустить его.

– Мой брат, – произношу я, и у меня дрожит голос.

Он пытался меня убить. Он меня ненавидел. Но так было не всегда. Это он вытирал мой рот, когда меня тошнило. Это он спал со мной в одной комнате, ночь за ночью. Это под его дыхание я засыпал и его лицо видел, просыпаясь.

– Спокойной ночи, Роб.

Мои слова разносятся по притихшей церкви. Я напрягаюсь – не услышу ли знакомый ответ: «Спокойной ночи, Си». Но ответа нет. Я стою и растерянно слушаю.

Священник осторожно берет меня за локоть и ведет к месту. Он читает завершающую молитву. Потом звучит орган, и вокруг гроба опускается занавес.

Спустя три месяца

Узкая полоса окна между шторами светлеет. Будь я вампиром, свет не ударил бы по мне больнее. Начинается день, которого я боялся все три месяца. День ее отъезда.

Спящая Нейша слегка шевелится. Ее рука напрягается и тут же расслабляется, оказавшись у меня на груди. Я беру ее ладонь и целую палец за пальцем.

Она открывает глаза и улыбается.

– Привет, – шепчет она.

– Привет, – отвечаю я.

– Который час?

– Начало седьмого.

Она тяжело вздыхает.

– Тебе лучше уйти. Отец скоро проснется.

– Не хочу уходить. – Я крепче ее обнимаю.

– Знаю, – отвечает Нейша и сворачивается клубочком рядом со мной.

Мы лежим несколько минут, затем она высвобождается из моих рук и садится на постели.

– Карл, тебе действительно пора уходить.

Конечно, застав меня здесь, отец Нейши не обрадуется. Но сильно ли это ухудшит и без того тяжелый день? Нейша переезжает за сотню миль от нашего городишки. Новая работа для ее отца. Новый дом, новая школа, новые друзья, новая жизнь.

– Ладно, ладно, – бурчу я.

Вылезаю из постели, натягиваю джинсы на трусы. Нейша сидит, подтянув одеяло к подбородку. Я на цыпочках подхожу к окну. Снаружи все белым-бело, будто мы в Арктике. Морозы держатся уже третью неделю. Вот и сегодня за ночь все покрылось густой коркой инея. Небо ясное. День будет солнечным.

– Идем со мной, – прошу я.

– Карл, ты забыл, какой сегодня день? Мы с отцом уезжаем.

– Забудешь тут! Давай прогуляемся. Утро такое красивое.

Нейша смотрит на меня как на сумасшедшего, потом все-таки откидывает одеяло и спускает ноги на пол. Они у нее стройные, с гладкой кожей цвета кофейных ирисок. И длинные. Тянутся до самой кромки футболки. Мягкие округлости под футболкой зовут меня снова ее обнять, лечь с нею и забыть о мире за пределами нашего односпального гнездышка.

– Передай мне джемпер, – шепотом просит она, ломая мои фантазии.

Передаю, смотрю, как она одевается, и одеваюсь сам. Мы выходим в коридорчик и тихо пробираемся мимо комнаты ее отца. В квартире тихо, тепло и пусто. Ничего лишнего. И ничего своего. Временное жилье. Временное пристанище после их дома, пострадавшего от наводнения.

Обуваемся и тихо выходим за дверь. Первый же глоток холодного воздуха обжигает мне легкие.

Я беру Нейшу за руку, и мы спускаемся. Повсюду лежит иней. И не просто иней. Трава, деревья, провода покрыты россыпями тончайших ледяных иголочек. Волшебное зрелище.

– Куда мы идем? – спрашивает Нейша, сопровождая вопрос облачками пара.

– Пока не знаю. Пойдем туда, где побольше деревьев. Они сегодня такие классные.

– Значит, в парк.

Заиндевелая трава хрустит под ногами. Мы останавливаемся и смотрим на паутину. Лед красиво подсвечивает ее совершенный узор. Небо все светлее, но солнце еще не появлялось.

– Я никогда этого не забуду, – говорит Нейша.

– И меня. Ты ведь меня не забудешь?

Глупый вопрос. И вид у меня тоже идиотский, но удержаться не смог.

– Конечно не забуду.

– Этой ночью… – начинаю я.