Стивен Кинг - Мизери

– Мампф! Мрк! Мрк! – хрипела Энни. Все еще держась за горло, она сумела как-то подняться на ноги. Пол отполз от нее, неуклюже вытянув ноги. – Хрку? Дрг? Мампф!

Она сделала шаг. Второй. Опять споткнулась о пишущую машинку. Голова ее неловко повернулась, а в застывших глазах читался только обращенный к Полу и почему-то жутковатый вопрос: Что случилось? Я же просто несла тебе шампанское.

Падая, она ударилась левой стороной головы о каминную полку и осела на пол, как мешок с камнями, и дом задрожал при ее падении.

Энни упала на горящие бумажные листы и погасила огонь своим телом. В середине комнаты поднялся столб черного дыма. Почти все рассыпавшиеся листы погасли в лужах шампанского. Только две или три страницы, отлетевшие к стене слева от двери, все еще горели, и отблески пламени падали на обои… но горели они словно нехотя.

Пол, опираясь на локти, подполз к своей кровати, стянул с нее покрывало и потащился с ним к стене, расчищая ладонями путь от бутылочных осколков. Он ощущал растяжение позвоночника. На правой ладони остался серьезный ожог. У него разболелась голова. От запаха жженого мяса начались спазмы в желудке. Но он был свободен. Богиня умерла, и он был свободен.

Он подтянул под себя правое колено и неуклюже поднялся, держа в руках покрывало, вымокшее в шампанском и испачканное пеплом. Сбив покрывалом последние языки пламени, он отшвырнул его к стене; в том месте выгорел кусок обоев и загнулась вверх страница календаря.

Он пополз обратно к своему инвалидному креслу; когда он миновал полпути, Энни открыла глаза.

Не веря своим глазам, Пол смотрел, как она медленно встает на четвереньки. Сам он полз, опираясь только на локти, а ноги волочились сзади как безжизненные обрубки.

Нет… Нет, ты же умерла.

Ошибаешься, Пол. Убить богиню невозможно. Богиня бессмертна. Теперь надо прополоскать.

Ее жутко выпученные глаза таращились на него. На левой стороне головы зияла багровая рана, которую не могли скрыть спутанные волосы. Лицо было залито кровью.

– Грызны! – прокричала Энни сквозь комья бумаги. Она, извиваясь, ползла к нему, вытянув вперед руки. – Грызны уугху!

Пол развернулся и пополз к двери. Он слышал, что она пытается двигаться за ним. Когда она добралась до бутылочных осколков, он почувствовал, как ее рука мертвой хваткой вцепилась в его левую ногу, в обрубок левой ноги. Непереносимая боль. Он закричал.

– ГНЫЗНЫЙ! – торжествующе вопила Энни.

Он оглянулся через плечо. Ее лицо медленно багровело и как будто увеличивалось в размерах. Он увидел, что она в самом деле превращается в идола племени бурка.

Он дернулся изо всех сил, и его нога, лишенная ступни, выскользнула из ее хватки, и в руке у нее остался только кожаный ремешок, которым она в свое время перевязала культю.

Он пополз вперед; из глаз текли слезы, а по щекам струился пот. Он полз по-пластунски, как солдат под бешеным автоматным огнем противника. Он слышал, как сзади подтягивается одно колено, за ним другое, потом опять первое. Она все же приближалась. Она тверда, как он всегда опасался. Он сжег ее, сломал ей хребет, затолкал бумагу в глотку, и все-таки она приближалась.

– ДЛЮК! – кричала Энни. – ХРС… ДЛЮК!

Осколок бутылки впился ему в локоть. И все-таки он полз вперед, а зеленое стекло торчало в его руке, как кнопка.

Ее пальцы сомкнулись на его левой икре.

– УО! ГОО! ООО! ОУ! АУУ!

Он обернулся; да, лицо ее почернело и походило цветом на сгнившую сливу, глаза налились кровью и вылезли из орбит. Горло распухло. Лицо исказилось в гримасе. Пол подумал, что она, вероятно, силится ухмыльнуться.

Он уже подполз к двери. Ему удалось дотянуться до косяка и вцепиться в него мертвой хваткой.

– ГОО… ООО… ОУ!

Ее правая рука на его бедре.

Сссах. Одно колено подтянулось. Сссах. Подтянулось второе.

Еще ближе. Ее тень. Ее тень накрывает его.

– Нет, – прохныкал он и плотно зажмурил глаза, не отпуская косяк.

– ГОО… ООО… ОУ!

На нем. Гром. Богиня грома.

Ее пальцы, как паучьи лапы, ползли по его спине. Остановились на шее.

– ГОО… ООО… ГРЗН… ДЛЮГ!

Воздух исчез. Пол держался за косяк. Он держался за косяк, ее пальцы впивались ему в горло, и он, казалось, кричал: Умирай неужели ты не можешь умереть неужели ты не можешь умереть неужели ты…

– ГОО… ГХ…

Давление ослабло. Он сумел вздохнуть. Затем Энни рухнула на него сверху, и он, погребенный под горой плоти, уже не мог дышать.