Николай Норд - Избранник Ада

С Новым Годом тебя, рыбка моя, с новым счастьем!

Люблю и крепко целую…

Твой Котик.

31.12.69

– А как же швед, как же Матс, он же…

– Это наши проблемы, Коля, – перебил меня Юрий Эдуардович. – Накачаем снотворным, перетащим в другой номер – наш, консперативный, там за ним последит наш сотрудник, поддержит, так сказать, сон. А вечером третьего числа опять вернем его в свой номер. Ничего плохого ни с ним, ни с его здоровьем не случится. И до четвертого числа, до понедельника, его никто не хватится – выходные дни потому что.

– А Моиз? Еще же Моиз остается.

– Моиза мы еще месяц назад выдворили из страны за наркоту. Арестовывать не стали, чтобы не портить отношения с дружественной страной, все же он принц. Ты же сам видел – в его номере теперь проживает Матс.

Все мои аргументы были исчерпаны, и я подписал бумагу.

Юрий Эдуардович довольно улыбнулся и нажал кнопку звонка где-то под столом. В кабинет вошла девушка лет двадцати пяти в форме почтальона, на которой форменная шапка с завязанными кверху ушами сидела, словно консервная банка на скворечнике.

– Верочка, – обратился к ней следак, – вот письмо, денежки, упакуй покрасивее, так чтоб в жестяную коробочку с бантиком, не забудь розы и давай дуй, ты знаешь куда. Да, чтоб лично в руки!

– Слушаюсь, товарищ подполковник!

«Почтальон» забрала письмо с деньгами и вышла. После себя она оставила запах духов «Красная Москва», он был мне хорошо знаком, их любила моя мама.

– Ну, вот, Коля, и все. Благодарю за службу! Теперь можно и по рюмочке на посошок, – майор разлил коньяк. – С Новым Годом, Коля!

Я выпил коньяк с большим облегчением – все, наконец, закончилось. У меня даже, не к месту, развязался язык, наверное, это было неосознанно – мозги искали выход из стресса, который я сегодня пережил:

– Скажите, Юрий Эдуардович, а у вас есть семья, вы женаты?

– А что? – насторожился подполковник.

– Да так, до двенадцати остался один час, а вы все на работе паритесь.

– Моя работа, Коля, – и есть моя жена. Люблю я ее. Нет, не саму организацию, а именно то, чем я в ней занимаюсь. А что касается секса, то к моим услугам в любой момент девчонки из отряда «Красных ласточек», да хоть прямо тут, в кабинете. Там, кстати, Коля, большой выбор – и по фигуре, и по возрасту, и по мордашкам – и китаянки, и молдаванки, есть даже одна негритяночка. Ох, и жгучая девочка! Хочешь ее на сегодняшнюю ночь? Доставим в упаковке прямо к тебе домой, еще и двенадцать не стукнет, а? В качестве презента? – подмигнул мне Юрий Эдуардович.

– Спасибо, пока что не заслужил, – отвязался я от незаработанной пока услуги.

– Тогда вот тебе телефончик для экстренной связи. Как только я тебе понадоблюсь, звякнешь, назовешься «Избранником», спросишь «Посредника», меня вмиг разыщут, где бы я ни был, и буквально через несколько минут я с тобой свяжусь, – следак дал мне лакированную картонку зеленого цвета с напечатанным номером телефона.

– Почему именно «Избранником», а не каким-нибудь там «Кречетом», ведь так как-то короче да и привычней для вашей системы.

– Извини, Коля, забыли с тобой посоветоваться. Да ты забей! Это, всего лишь позывной. Впрочем, ты и есть избранник – и Ада, и звезд, и нас, и девочек красивых! – расхохотался следак:

– Все равно мне не нравится…

– Ну, ладно, – подполковник посмотрел на свои наручные часы. – На сем, Коля, простимся, пожалуй. И помни, если ты к Софье не придешь третьего января, мы на тебя в обиде не будем, значит, сердце твое отвергнет Софью, и это будет просто честным поступком с твоей стороны. Но и в этом случае, ты все равно останешься в поле нашего зрения. И, может быть, иногда нам придется встречаться – так, для дружеской беседы, уж ты не обессудь. Сейчас тебя у выхода ждет «Волга», она тебя доставит домой. Да, возьми эти сигареты на память, дома покуришь. Удачи! – подполковник протянул мне свою хилую, голубоватую, как у больного раком, руку и пожал, на удивление, крепко, с силой штангиста. – Эй, Бориска, попрощайся с гостем, – крикнул он кому-то, загадочно смотря на меня.

Я положил пачку «Кэмэла» в карман, встал, но не уходил, решив, что в смежной комнате еще кто-то есть, кто записывал и анализировал наш разговор.

Внезапно в комнате резко похолодало точно так же, как и тогда, когда я проводил обряд с вызовом Дьявола, и воздух точно так же заколебался и задрожал. В этот момент что-то застучало по доске. Я посмотрел туда. На ней мел, сам по себе, выписывал фразу: «Да пошел ты! Налей-ка, моржевый, лучше выпить».