Джеймс Херберт - Волшебный дом

Мы переехали маленький горбатый мостик и покатили по главной улице, шаря глазами в поисках агентства недвижимости и скрывая свое разочарование. Агентство оказалось стиснутым между лавкой мясника и бакалейной лавкой, где также располагалась и почта. Фасад конторы был так мал, что мы чуть не проехали мимо, но Мидж хлопнула меня по плечу и указала на дом.

— Вон! — крикнула она, словно увидела недостающее звено в цепочке эволюции от обезьяны к человеку.

Рядом завилял велосипедист, бросив на нас сердитый взгляд из-за резкой остановки. Я дружелюбно развел руками, извиняясь, и указал на Мидж, перенаправляя проклятия в ее адрес, но не разобрал его ворчания. И, наверное, к лучшему: велосипедист выглядел местным бродягой.

Я припарковал машину задним ходом, мы с Мидж вышли и направились в агентство. Мидж вдруг разнервничалась. Это оказалось внове для меня. Мы уже долго прожили вместе, и я привык к переменам в ее настроении, особенно когда она бралась за новое дело (надо упомянуть, что Мидж — иллюстратор, и чертовски неплохой, она специализируется на детских книжках; вы можете увидеть ее работы на полках у Ширли Хьюз и Мориса Сендака, хотя она подписывается как Маргарет Гаджен), — но так волноваться из-за какого-то агента? Однако я быстро сообразил, что дело не в агенте, а в ожидании увидеть коттедж. Черт возьми, с самого воскресенья настроение у нас все повышалось, хотя я и не мог объяснить почему.

Прежде чем толкнуть двери, я придержал Мидж, и она недовольно посмотрела на меня. Все ее внимание было поглощено тем, что скрывалось за дверным стеклом.

— Не расстраивайся, — тихо сказал я. — Будет еще много домов на продажу, а этот все равно нам может не понравиться.

Мидж коротко вздохнула, сжала мою руку и прошла вперед.

Внутри контора оказалась не такой ветхой, как ожидалось. Единственная комната, хотя и узкая, была довольно длинной. Одну стену по всей длине, как плохо наклеенные обои, покрывали картины и фрагменты изображений предлагаемой недвижимости. Прямо в дверях внушительных размеров секретарша колотила по пишущей машинке, а подальше, за неопрятным письменным столом, сидел мужчина в аккуратном сером костюме и толстых очках в черной оправе. Он взглянул на нас.

— Мистер Бикклшифт? — спросил я через плечо Мидж (честное слово, я так и выговорил).

Ему как будто понравилось свое имя, потому что он широко заулыбался. Нет, дело было не в том; думаю, ему просто понравилась внешность Мидж.

— Да, это я, — сказал он, поднимаясь и жестом приглашая подойти поближе.

Я кивнул секретарше, которая, когда мы проходили, прекратила печатать и мельком взглянула на нас; ее реакция была такова, что я мог бы с таким же успехом поприветствовать угрюмого кита.

— Вы, должно быть, мистер и миссис Гаджен? — предположил Бикклшифт.

Он через стол протянул руку Мидж, потом мне, а затем указал на два стула по нашу сторону стола.

— Нет. Это она Гаджен, а я Стрингер.

Мы оба уселись, и агент перевел взгляд с Мидж на меня, прежде чем последовать нашему примеру.

— Значит, это только вы, мисс Гаджен, подыскиваете недвижимость?

Не уверен, но, может быть, он сказал «госпожа Гаджен», чтобы показать, что не чужд современных нравов.

— Нет, оба, — ответила Мидж. — И мы хотели бы осмотреть коттедж, объявление о котором видели в последней «Санди Таймс». Я говорила вам по телефону.

— Конечно. Это кругляк Флоры Калдиан.

Мы оба приподняли брови, и Бикклшифт улыбнулся:

— Вы поймете, увидев это место.

— Флора Калдиан — это владелица коттеджа? — спросила Мидж.

— Да, верно. Это, м-м-м, довольно эксцентричная старая леди. Ее тут все хорошо знают, она, можно сказать, местная достопримечательность. То есть все ее знают, но ничего не знают о ней. Она очень нелюдима.

— Вы говорили, она умерла... — сказала Мидж.

— Да, несколько месяцев назад. Ее единственная родственница — племянница, живущая в Канаде. Очевидно, они никогда не встречались, но душеприказчик миссис Калдиан в конце концов разыскал эту племянницу и сообщил о наследстве, причитающемся ей как ближайшей родственнице. Мне думается, кроме коттеджа осталась и некоторая сумма денег, но вряд ли большая: насколько я понимаю, Флора Калдиан вела очень скромный образ жизни. Племянница дала душеприказчику указание продать недвижимость и прислать вырученные деньги.

— А сама она не захотела осмотреть дом? — спросил я.

Бикклшифт покачал головой.

— Нет, совсем не заинтересовалась. Однако Флора Калдиан весьма заботилась о судьбе своего коттеджа и оставила в завещании недвусмысленное условие, касающееся продажи.