Деннис Этчисон - Калифорнийская готика

— Осторожнее! — предупредил он. — Предохранитель снят!

— Знаю.

Она подняла пистолет. Сэм шагнул в сторону. Дуло пистолета последовало за ним, затем соскользнуло с его груди, нацелившись на бутылку, торчавшую в земле рядом с его ногой. Лесничий застыл на месте, и женщина выстрелила. Бутылка разлетелась вдребезги.

— Ух ты! Хорошо стреляете! — восхищенно произнес Сэм, когда звук выстрела стих.

Пистолет в руках незнакомки даже не дрогнул.

— Собираешься меня арестовать?

— Закон не имеет ничего против стрельбы по мишеням.

— Так ты не легавый?

— Черт побери, сто лет не слышал это слово. — Молодой человек попытался улыбнуться, сделал глубокий вдох и медленно, так что его щеки слегка раздулись, выдохнул. — Не беспокойтесь. Я всего лишь лесничий.

— Ах да, — отозвалась женщина. — Я видела твой грузовик.

— Неужели?

— Правда. Один раз. Забыла, какой это был день. — Она наклонила голову, задумчиво разглядывая юношу. Пистолет по-прежнему оставался у нее в руке, но теперь он смотрел дулом вниз, как будто еще не определив для себя цель. Наконец она спустила предохранитель. — Сэм... а дальше?

— Э-э-э... Карлайл. А как вас зовут?

— Джуди.

— Джуди... а дальше?

— То есть... Сьюзи. Сьюзен... Джонс.

— Отлично. Ну здравствуйте, Сьюзи. Вы здесь живете?

Женщина утвердительно кивнула.

— Но не одна, — добавил он.

— Одна.

— Понятно. — Лесничий тоже кивнул, сделав вид, что поверил ей. — Это ведь дом старика Миллера, верно?

— Миллера?

— Он хозяин, а вы, должно быть, арендуете его дом.

— Точно.

Сэм снова кивнул.

Они так и продолжали стоять, разделенные пространством двора, глядя друг на друга. Сэм наконец нашел силы посмотреть ей прямо в глаза, однако солнце у нее за спиной мешало ему получше рассмотреть черты ее лица. Даже не пыталась прикрыть свое обнаженное тело, как будто нагота была для нее чем-то совершенно нормальным. Рядом с ружьями, под седлами лежала коробка с патронами. Стремена были все ржавые, похоже, ими давно не пользовались.

— А где ваша лошадь? — неожиданно нарушил молчание юный лесничий.

— Мне пришлось ее пристрелить.

— Это, должно быть, нелегко.

— Да нет. Не так уж и трудно.

Глина на лопате была свежая. Земля у края ямы уже начала подсыхать, как это бывает с холмиком возле свежей кротовой норки.

— Поэтому вы и копаете?

— Что?

— Яма. Она для того, чтобы закопать лошадь?

— Верно.

— Тяжелая работа.

— Справляюсь.

— А другая?

— Что другая?

— У вас же вот тут два седла.

— Другая сдохла уже давно.

Женщине вряд ли могло быть много лет при таком стройном и гибком теле.

— Без лошади здесь никак не обойтись, — сказал Сэм. — Если только у вас нет грузовика. Как вы сюда вещи и продукты доставляете?

— Я была в городе. Ездила в супермаркет. Но мы многое сразу привезли с собой.

— Мы?

— То есть я.

— А давно вы здесь?

— А что?

— Да просто интересно, — ответил лесничий. — Жить в такой глуши, должно быть, нелегко.

— Обхожусь.

— Понятно.

В небе над ними, постепенно снижаясь, кружил ястреб.

— Ну что ж, мне, пожалуй, пора. — Лесничий осторожно попятился, стараясь не сойти с тропинки, словно пробирался через минное поле. — Пошли, Джимбо!

Но пса на крыльце уже не было.

— Где ты?

Из домика донесся лай.

Женщина стремительно развернулась и вошла внутрь, держа пистолет так, словно это был фонарик.

Подойдя к крыльцу, Сэм услышал знакомый щелчок. Ошибки быть не могло — женщина взвела курок.

Он заглянул в приоткрытую дверь.

В доме было темно, как ночью. Когда глаза немного привыкли к темноте, тени стали резче, явственнее проступили очертания мебели. Два стула с прямыми спинками, старый самодельный стол, пустые кухонные полки и плетеный коврик на пыльном деревянном полу перед массивной плитой.

Незнакомка стояла у другой двери в дальнем конце комнаты, держа собаку за ошейник. Дуло пистолета упиралось прямо в голову пса.

— В чем дело? — встревоженно спросил Сэм.

Женщина выпрямилась и отвела пистолет в сторону. Собака принялась скрестись в запертую дверь. Незнакомка отодвинула пса своей изящной стройной ножкой. Джимбо обнюхал ее, посмотрел в глаза и улегся возле ее ног.

— Ни в чем, — ответила женщина.

— Ко мне, Джимбо! Пойдем. Уже поздно...

— Еще не поздно.

— А сколько сейчас? — Молодой человек посмотрел на свои армейские швейцарские часы, но так и не разобрался в положении стрелок. В комнате было темно, свет через окна почти не проникал. Они были затянуты какой-то плотной черной тканью. Как при затемнении в годы войны.