Рэмси Кемпбелл - Черным по белому

Ладони на плечах Стратта беспокойно шевелились и ерзали, пальцы то напрягались, то ослабляли хватку.

— Ну и что вы об этом думаете? — осведомился текуче-изменчивый голос.

Чушь собачья, решил про себя Стратт, но в кои-то веки храбрости у него недостало, и он неловко отговорился:

— Ну, как вам сказать… таких книг в продаже не встретишь.

— А вам интересно? — Голос зазвучал ниже и глубже — всеподчиняющим басом. Хозяин магазина резко развернулся, вдруг показавшись еще выше: головой он задел лампочку, так что во всех углах всколыхнулись тени, и снова затихли, затаились, и снова украдкой выглянули наружу. — Вас это заинтересовало? — Лицо его дышало напряженным ожиданием — насколько удавалось разглядеть, ибо в углублениях и впадинах свет растревожил тьму и казалось, будто кости черепа тают на глазах.

В полутьме офиса в душу Стратта закралось нехорошее подозрение. Разве не доводилось ему слышать от дорогого и, увы, ныне покойного друга, гоатсвудского книгопродавца, что в Бричестере существует культ черной магии: группа молодежи во главе с каким-то Франклином или Франклайном? Уж не пытаются ли его туда завербовать?

— Я бы не сказал, — парировал он.

— Слушайте. Был один книгопродавец, он прочел этот текст, и я сказал ему: вы можете стать верховным жрецом И’голонака. Вы призовете призраков ночи, дабы те поклонялись ему в положенные времена года; вы сами падете ниц перед ним — а взамен вам сохранят жизнь, когда землю очистят к приходу Властителей Древности; вы уйдете за окоем к тому, что рождается из света…

— Это вы обо мне, что ли? — не подумав, выпалил Стратт. Он внезапно осознал, что находится в одной комнате с сумасшедшим.

— Нет-нет, я про книгопродавца. Но теперь предложение переходит к вам.

— Прошу меня простить, я человек занятой. — И Стратт приподнялся было, чтобы уйти.

— Вот и он тоже отказался. — Тембр голоса резал слух. — Так что мне пришлось убить его.

Стратт застыл на месте. Как там полагается вести себя с душевнобольными? Психа надо во что бы то ни стало успокоить, подыграть ему!

— Ну полно вам, полно, погодите минутку…

— Что проку в сомнениях? В моем распоряжении больше доказательств, чем вы в состоянии вынести. Вы станете моим верховным жрецом — или не выйдете из комнаты.

Тени промеж шероховатых, гнетущих стен задвигались медленнее, точно в предвкушении. Впервые за всю свою жизнь Стратт постарался обуздать эмоции: умерить страх и гнев, призвав на помощь спокойствие:

— Прошу простить, у меня важная встреча…

— Какие встречи — если самоосуществление ждет вас здесь, в этих стенах? — Голос словно загустевал, звучал все ниже. — Вы знаете, что я убил книгопродавца, — об этом ваши газеты писали. Он бежал в развалины церкви, однако я настиг его, схватил вот этими самыми руками… А потом оставил книгу в магазине, чтобы ее прочли, но единственный, кто взялся за нее по ошибке, — так это тот человек, что привел вас сюда… Глупец! Он сошел с ума и в страхе забился в угол, едва завидев пасти! Я сохранил ему жизнь: подумал, он приведет сюда своих друзей — тех, что погрязли в плотских извращениях и утратили истинное знание, ибо пределы эти для духа запретны. Однако ж этот несчастный нашел лишь вас и привел вас сюда, пока я ел. Иногда пища находится: мальчишки, что втайне от всех заходят сюда за книгами, — а уж они-то позаботились, чтобы ни одна живая душа не прознала, какую литературу они читают! — и их удается убедить взглянуть на «Откровения». Идиот! Впредь он уже не предаст меня своей неуклюжестью, но я знал, что вы вернетесь. Теперь вы — мой.

Стратт молча стиснул зубы — так, что челюсти едва не сломались. Встал, кивнул, протянул собеседнику том «Откровений», внутренне сжавшись для броска: как только рука собеседника ляжет на гроссбух, он метнется к офисной двери.

— Да вы отсюда не выйдете: дверь заперта. — Книгопродавец покачивался взад-вперед, но подходить не спешил; тени немилосердно расступились, пылинки повисали в безмолвии. — Вы не боитесь — взгляд у вас уж больно оценивающий. Может ли быть, что вы до сих пор мне не верите? Ну что ж… — Он взялся за ручку двери позади стола. — Хотите взглянуть на остатки моей трапезы?

В сознании Стратта распахнулась дверь — и он в ужасе отшатнулся от того, что ждало его внутри.

— Нет! Нет! — взвизгнул он.

А за невольным проявлением страха тут же накатила ярость: эх, будь у него палка, уж он бы показал насмешнику, где раки зимуют! Судя по его лицу, под твидовым костюмом бугрятся отнюдь не мышцы, а жирок: если дело дойдет до драки, Стратт, конечно же, выйдет победителем.