Рэмси Кемпбелл - Черным по белому

— Ты мне эти свои фокусы брось! — заорал Стратт. В глубине зеркал все глаза обратились к нему. — Я тебе пиво поставил не просто так! И не затем я тащился в такую даль…

Незнакомец заерзал на месте — он понимал, что загнан в угол.

— Да ладно, ладно, не кипятитесь — просто я, чего доброго, в такую метель магазина не отыщу.

Отговорку столь нелепую Стратт даже ответом не удостоил. Он встал, застегнул пальто и вышел под заснеженные своды, свирепо оглянувшись через плечо на своего спутника — не отстает ли?

Последние несколько магазинных витрин, за которыми громоздились пирамиды жестяных банок, украшенные безграмотными рекламными плакатами, уступили место рядам стыдливо занавешенных окон в монотонной череде краснокирпичных домов; за оконными стеклами, точно погребальные венки, повисали рождественские украшения. Через дорогу, в обрамлении оконной рамы, женщина средних лет задернула занавески спальни, полностью закрыв от взглядов мальчишку-подростка за ее плечом. «О-ё, опять за своё», — подумал, но не сказал Стратт; ему казалось, он вполне способен управлять своим спутником, идущим впереди, даже не обращаясь к нему; в любом случае, ему совершенно не хотелось заговаривать с бродягой, когда тот останавливался, дрожа всем телом — несомненно, от холода, — и вновь прибавлял шагу, едва Стратт, на дюйм выше его пяти с половиной футов и крепче сложенный, воздвигался за его спиной. В какое-то мгновение, когда налетел снежный вихрь и снежинки заплясали перед глазами, превращая пейзаж в передержанный кадр, и впились в щеки хрупкими ледяными бритвами, Стратта вдруг потянуло на исповедь — рассказать о ночах, когда он лежал без сна у себя в комнате, слушая, как наверху, в мансарде, дочку домохозяйки избивает ее отец, и напрягал слух, пытаясь различить в скрипе пружин иные приглушенные звуки: этажом ниже жила супружеская пара. Но мгновение это прошло, словно его и не было, улетело на крыльях метели. Улица закончилась, разделилась «островком безопасности» на две дороги, густо занесенные снегом: одна, извиваясь, затерялась между домами, вторая, покороче, влилась в кольцевую развязку. Теперь Стратт знал, где находится. Несколькими днями раньше он заметил из окна автобуса знак «держитесь левой стороны» — беспомощно опрокинутый навзничь на «островке безопасности»: видать, кто-то пнул его в сердцах.

Стратт и его спутник перешли развязку, опасливо прошли по осыпающемуся краю колеи, наполненной обманчиво-льдистыми озерцами, — там, где прошел бульдозер, согласно проекту реконструкции застройки, и двинулись дальше сквозь кружащееся белое крошево к пустырю, где снег сжирала одинокая жаровня. Проводник Стратта нырнул в переулок, Стратт поспешил следом, стараясь не отстать, сбивая по пути снег с крышек мусорных баков и шарахаясь от дверей черного хода, за которыми рычали и царапались собаки. Бродяга свернул налево, затем направо, петляя в узком лабиринте стен, между домов, чьи резкие, острые края иззубренных оконных рам и косо посаженных дверей не мог смягчить даже снег, более милосердный к зданиям, нежели к людям. Последний поворот — и провожатый вышел на тротуар перед полуразвалившимся магазинчиком: зияющая пустотой витрина обрамляла несколько брошенных винных бутылок под плакатом: «Хайнц 57 видов». С костяка навеса сорвался и упал снежный ком — и канул в сугроб внизу. Бродяга затрясся всем телом, но под испытывающим взглядом Стратта в страхе указал на противоположную сторону дороги:

— Вон там — вот я вас и привел.

Шлепая по лужам и забрызгивая слякотью брюки, Стратт бегом пересек дорогу, мысленно отмечая, что, в то время как провожатый попытался сбить его с толку и запутать след, сам он уже вычислил, где лежит основная дорога — ярдах в пятистах отсюда. Надпись над магазином гласила: «Американские книги: купля-продажа». Стратт взялся за оградку перед темным окном ниже уровня улицы (под ногти тут же забилась влажная ржавчина). И оглядел выставку в витрине: «История розги» [4] «История розги» («History of the Rod») — по всей видимости, имеется в виду книга преп. У. М. Купера «История розги во всех странах мира, с древних времен до наших дней» (1869). — ей-же-ей, прескучная книжица! — втерлась в ряды научной фантастики и гордо выпячивалась среди томов Олдисса, [5] Брайан Уилсон Олдисс (р. 1925) — английский писатель и писатель-фантаст, в 1960 г. избран президентом Британской Ассоциации научной фантастики, а в 1968 г. признан лучшим писателем-фантастом Великобритании. Табба [6] Эдвин Чарлъз Табб (р. 1919) — британский писатель, автор научно-фантастических романов и повестей, фэнтези и вестернов. и Гаррисона, [7] Гарри Гаррисон (р. 1925) — американо-ирландский писатель, прославившийся в жанре научной фантастики. что стыдливо прятались за сенсационно-аляпистыми обложками; «Садизм в кино», [8] «Садизм в кино» («Le Sadisme аu Cinema» ) — книга Жоржа де Культре (1865). «Вуайерист», [9] Ален Роб-Грийе ( Alain Robbe-Grillet, 1922–2008) — французский писатель, один из основателей движения «Новый роман»; публикация его романа «Вуайерист» («Voyeur», 1953) сопровождалась громким скандалом в связи с оскорблением общественной нравственности. «Обед нагишом» [10] «Обед нагишом» ( «Naked Lunch» , 1959) — роман Уильяма Берроуза, одно из центральных произведений культуры бит-поколения. Многие эпизоды книги носят намеренно провокационный, эпатажный характер: размышления на тему гомосексуальности, порнографические описания извращенного секса и т. д. — ровным счетом ничего ст о́ ящего, решил Стратт.