Игорь Кром - Самая страшная книга 2015

Через полминуты этого монолога, Курмину стало ясно, с кем его свела злодейка-судьба. С обычным жадноватым и быковатым коммерсантом. Разве что без явного криминального душка. Жена с её роднёй, продавцы в его торговых точках - все «сворачивали кровь», «не давали жизни» и «гадили как только могли».

Курмин слушал молча, сочтя за лучшее не перебивать. И уж тем более - не учить жизни. Но, честно говоря, начинало задевать. Хочешь разгрузки - иди к памятнику вождю пролетариата, он всё выслушает и слова поперёк не скажет. А Михаил Курмин-то тут причём?

- Ты, наверное, гнида, думаешь, что подломили у барыги «пресс», так ему и надо?! - с ядовитой злостью осведомился толстый. - Да хрен тебе!

Вышеописанный жест повторился с удвоенной экспрессией: толстого, как выражались в старину, "несло". Но Курмину это начинало становиться поперёк души. Вчера продавщица, сегодня этот. Они что - белены всухомятку объелись?!

- Ты думаешь, у меня последнее стебанули?!

Человек-гора вынул из кармана свой бумажник. Вытащил пачку пятитысячных, раздвинул веером и затряс ими перед лицом Курмина.

- Видал?! Пускай слюни, мудила! Ты столько за год не заработаешь, гнида! Привыкли сидеть и ждать, когда им готовенькое принесут. Да ещё просить будут: "Возьмите, пожалуйста". А само-то не идёт, не идёт! Да ты, наверное, за такие "бабки" что угодно готов, а? И в рот взять, и очко подставить! Чё молчишь? Мало предлагаю?! А больше накину, так ты, наверное, с радостью, потом ещё и кайф словишь, пидорок горбатый… Я в людишках с ходу разбираюсь, у меня в этом деле осечек не случалось. Так что - давай, падла? Глазёнки-то горят, "лавандоса" хочется, вижу. Пять минут пастью поработаешь прилежно, и - с прибавком! Соглашайся, пока предлагаю! Чего ломаешься? Давай прямо здесь!

…коренастый крепыш бежал ночными переулками, не разбирая дороги. Смерть находилась где-то рядом, он ощущал её присутствие каждой частичкой своего существа. Существа смертельно перепуганной жертвы. Крепыш не был слаб. В борьбе за место в жизни он прошёл жёсткую уличную школу выживания. Обман, предательства, безжалостные уличные драки подручными предметами. Арматуринами, бутылочными "розочками", самодельными "заточками". И просто кулаками - выбивающими зубы, ломающими рёбра, дробящими носы и челюсти. Но сейчас никогда не подводивший его инстинкт выживания кричал только об одном. Бежать!

Смерть появилась слева, передвигаясь почти беззвучно, с грациозностью сильного и уверенного в себе зверя. Она не торопилась, стопроцентно зная, что все попытки улизнуть, провалиться сквозь землю обречены на неудачу.

Огромная тень, заслонившая ночное небо и великолепный, яркий лунный диск, распласталась в прыжке, целясь в спину убегающей жертвы. В последний момент крепыш почувствовал опасность и прянул в сторону, разворачиваясь лицом к смерти.

Лунным свет заиграл на одиннадцатисантиметровом лезвии отличного выкидного ножа, не единожды пробовавшего крови. Смерть оскалила клыки, издав негромкий, но выворачивающий душу наизнанку рык.

"Уйди, тварь!" - взвыл крепыш. И попытался ударить первым. Попади лезвие в цель - в жёлтый, круглый, пронзительно разглядывающий самые потаённые уголки души глаз - всё могло бы закончиться. Когда надо, крепыш умел двигаться очень быстро. Удар был отработанный, хитрый - с обманкой, гарантирующей почти стопроцентную вероятность удачи.

Этот промах стал первым. И роковым.

Смерть коротким движением ушла вбок ровно настолько, чтобы пропустить бьющую руку мимо цели. Через миг на предплечье крепыша сомкнулось жуткое подобие волчьего капкана и гильотины. Коротко звякнула об обломок кирпича упавшая выкидуха, и смерть мотнула головой, откидывая в сторону первый трофей.

Жертва дёрнулась назад, прижавшись спиной к стене какого-то заброшенного здания, и неверящим взглядом уставилась на правую руку. За долю секунды укоротившуюся до локтя. Багровый поток окропил поросшую сорняками землю, и крепыш заорал в голос, не отводя становящих мутными от боли глаз от покалеченной конечности.

Ещё через секунду ему в грудь упёрлись две тяжёлые лапы, крепко прижимая к стене. Когти медленно рассекали плоть, вдвигаясь в тело. Смерть была близко, её дыхание касалось глаз крепыша, вдруг понявшего, за что ему приходится так расплачиваться...

Клыки сомкнулись на его шее в тот момент, когда один из когтей достиг сердца. Тело слабо трепыхнулось, и голова покатилась по земле, широко раскрытыми глазами глядя в ночное небо…