Array Коллектив авторов - Невеста зверя (сборник)

Говорит дочь:

Я не могу этого вынести. Я не могу даже думать о том, что, если я девочка, и уже почти взрослая девушка, моя судьба – стать женой любого мужчины. Я хочу идти за моей богиней. Хочу вечно бежать за ней на охоте днем и спать рядом с ней и ее нимфами ночью.

И вместо этого – терпеть прикосновение мужских рук? Губы мужчины на моих губах, тело мужчины на моем теле?

Грубую кожу и шерсть я могу терпеть только на своих охотничьих трофеях. Я лучше сама превращусь во льва, кабана, зайца или оленя, только бы не покоряться мужчине.

Такое случается. Рассказывают, как люди превращались в зверей, деревья или цветы и даже звезды, чтобы избежать худшей участи. Боги бывают жестоки, но они всегда помогали нашей семье.

Так кому же мне молиться?

Фебу Аполлону, который возжелал и преследовал прекрасную нимфу Дафну, а та бежала от него, как бежала бы я, даже от бога – зовя на помощь? Лишь только его руки коснулись ее, Дафна превратилась в лавровое дерево. Ее ноги стали корнями, кожа – корой, волосы – листьями, и бог остался ни с чем… Я не хочу быть деревом. Я хочу бегать на воле.

А может, грозному Зевсу, который влюбился в прекрасную смертную Ио? Но когда его разгневанная жена Гера обратила красавицу Ио в корову, он не смог помочь любимой, и она, преследуемая оводами, не могла даже пожаловаться на свои муки.

Значит, от богов помощи не жди. Но какая богиня услышит мои молитвы? Гера, богиня жен и семей, хочет подчинить меня себе. Мудрая Афина посмеется надо мной. А Афродита… ее страстная любовь не для меня. Спасти меня может только Артемида – охотница.

Я всю жизнь ей молилась. Но даже если она услышала меня, я ей безразлична.

Оттого ли это, что я недостаточно благочестива? А может, дело в том, что я люблю богиню Артемиду слишком сильно? В ее храме стоит мраморная статуя с высокой округлой грудью и стройными белыми бедрами. Однажды, когда там никого не было, я протянула руку и потрогала их, проведя пальцами по их белизне, холодной, как камень, но гладкой, как безупречная кожа. Меня наверняка никто не видел. Я мечтаю снова прикоснуться к ним. Но я боюсь: одна эта мысль разжигает во мне голод, который нельзя утолить пищей; тоску, похожую на сладкую боль. И стоит мне вспомнить, как я коснулась ее, это чувство охватывает меня вновь. Не думаю, что для него есть название. Оно наполняет меня до краев, и я бессильна перед ним. Поразмыслив, я посмела назвать его любовью. Возможно, именно поэтому Зевс не мог отступиться от Ио, хоть это и грозило ей гибелью. И именно поэтому Аполлон бежал за плачущей Дафной.

Может быть, богине такая любовь и не требуется. Но все равно я отдала ее ей.

Говорит сын:

Моя сестра совсем поблекла. Сердце разрывается смотреть на нее. Она плачет, прядет и жжет травы на алтаре Артемиды. Вчера она попросила меня принести ей из леса рога могучего прекраснейшего оленя.

Я готов выполнить любую просьбу бедной Креузы. Я возьму с собой острую пилу и отпилю рога у первого же оленя, которого мы убьем. Сейчас не сезон для оленей с большими рогами. Старые олени хитры и не попадаются нам, а молодняк еще не подрос. Но я найду сестре оленя, чего бы мне это ни стоило, если это ее развеселит.

Говорит дочь:

К нам едут женихи. Четверо с севера, трое с юга и двое с востока. Они ожидают от дома Кадма гостеприимства. Я должна встретить их, когда они приедут.

А может быть, мне убежать?

Что мне делать, о, что же мне делать? Выбрать того из них, кто будет внушать меньше отвращения, и покориться?

Или покинуть наш спокойный город и отчий дом, уйти и жить отшельницей в лесной глуши? Жить одной в пещере у источника, посвятив жизнь и девственность той, что охотится днем и светит нам ночью? Мои волосы собьются в колтуны, одеждой мне будут служить шкуры убитых мной зверей. Я буду пить только воду, а есть свою добычу. Под силу ли мне такое?

Говорит сын:

Я застал Креузу с ножом в руке, она уже поднесла лезвие к своей шее.

– Остановись! – Я схватил ее руку с занесенным ножом и почувствовал, какая она маленькая по сравнению с моей. – Сестра, умоляю тебя! Как бы ни была тяжела наша жизнь, она лучше, чем блуждания в беззвездных потемках.

– Здоровый стал, как бык, а все бы тебе на звезды глядеть, – усмехнулась она. – Я просто собиралась обрезать волосы.

Она была в коротком хитоне, а рядом на сундуке лежал плащ, хотя погода стояла жаркая.

И тогда я понял:

– Ты уходишь?

– Да, – прошептала она. – Такова моя судьба.