Array Коллектив авторов - Невеста зверя (сборник)

– Дойль! – крикнул я.

Он повернулся, с неподвижным, бледным лицом, и секунду-другую смотрел на меня, как будто не узнавал. Затем махнул мне рукой, чтобы я подошел. Я старался обходить места, где на землю опустились граклы.

– Пошли, – сказал я.

Он обозревал пустое поле с явным удовлетворением, как будто планировал построить на этом участке большой дом с бассейном.

– Куда нам спешить? – откликнулся он. – «Снейдс» не убежит.

С минуту мы стояли молча, затем он сказал:

– Как думаешь, будет сегодня дождь?

– Какая на фиг разница? Пошли!

– Можем и пойти. Просто я думал, ты хочешь мне кое-что рассказать.

Я Дойля не боялся – у меня над ним было преимущество в пять дюймов и тридцать фунтов, – но ожидал, что набросится он на меня яростно. Я отступил на шаг и приготовился. Он усмехнулся и снова стал оглядывать поле.

Озадаченный его поведением, я спросил:

– Да что с тобой творится?

Он натянуто усмехнулся:

– Хороший вопрос от того, кто трахнул мою подружку.

– Она тебе рассказала?

– Не важно, кто мне рассказал. Тебе не об этом надо беспокоиться.

Дойль занес кулак, как для удара, но в последнюю секунду опустил руку и засмеялся над тем, как я, пытаясь увернуться, споткнулся и растянулся на земле. Он наклонился, упершись руками в колени и смеясь мне в лицо.

– Она шлюха, дружище, – произнес он. – Прикидывается не винной маргариткой. Мне странно только, что она тебя раньше не завалила.

Я вытаращился на него.

– Честно, – сказал он.

– Я думал, вы собираетесь пожениться.

Он фыркнул:

– Я скорее на туалетном стульчаке женюсь. Она мне никто – просто телка для потрахаться.

Туча граклов закружилась над холмом, за которым исчез молочный фургон, и суматоха в небе отразила смятение у меня в голове. Я вспомнил, как ласкова была Доун, как она нуждалась в нежности. После того, что сказал Дойль, мне захотелось в ней усомниться, принять его точку зрения… я и впрямь усомнился в ней на какое-то время, но его неуважение к девушке все же неприятно меня поразило. Я впервые понял, что, возможно, наша дружба не навсегда, и задумался, не будут ли все мои отношения такими же непрочными.

Вопреки голосу разума, я втянулся в лихорадочную суматоху Таунтонской недели. Да и как было остаться в стороне, если все население Эдинбурга твердило, что мы на волосок от победы, и давало тактические советы. В каждой витрине красовались плакаты «ПИРАТЫ, ВПЕРЕД!». Собрания болельщиков переросли в массовую истерию – одна танцовщица из команды поддержки сломала щиколотку, исполняя беспрецедентное тройное сальто, но, даже когда ее выносили из спортзала, она продолжала размахивать помпонами и выкрикивать речовки. Даже Кэрол, которая распустила обо мне слухи по всей школе, поцеловала меня в губы и сказала: «Порви их». Но к середине недели реальность достучалась до моего сознания, когда я посмотрел запись тренировки таунтонского внешнего лайнбекера, игравшего также за команду штата, – парня по имени Симпкинс, под номером пятьдесят пять. Тренер Татл планировал запустить меня через середину поля, где пятьдесят пятый был готов в любой момент разорвать меня надвое. Плечо мое еще не совсем зажило, и я серьезно подумывал о том, чтобы врезаться им в стену или дверь и выйти таким образом из игры. В четверг, после тренировки, я лег поспать, и мне приснился пятьдесят пятый. Он стоял надо мной в черной форме (Таунтон специально для игры с Эдинбургом заказал черную форму) и сжимал мое окровавленное плечо с оторванной рукой, как трофей.

После дневного сна я пошел прогуляться в центр города, чтобы отделаться от воспоминания о том, что мне привиделось, и наткнулся на Джастина Мехью, нашего квотербека, сбитого, мускулистого парня с каштановыми волосами до плеч. Он мрачно сидел на бортике тротуара перед дверью «Тейсти-Фриз». Я сел рядом, и он сказал, что беспокоится о том, выдержит ли линия нападения.

– Восемьдесят седьмой меня в прошлом году чуть не убил.

– Расскажи, – попросил я и признался, что тоже тревожусь насчет пятьдесят пятого. – Если увидишь, что он на меня наступает, не делай мне передачу – я сначала буду защищаться, а только потом вспомню о том, что надо мяч ловить.

– Если что-нибудь увижу за этими жирдяями защитниками, так и сделаю. – Он харкнул и выплюнул мокроту. – Татл – придурок бестолковый. Ни хрена не умеет планировать игру.

Разговор замолк. Потом Джастин что-то вякнул насчет не пойти ли нам в «Снейдс», и тут мимо прошаркал мистер Пеппер, бывший школьный уборщик. Шел он медленнее, чем обычно, и казался каким-то потрепанным. Мы окликнули его: «Добрый день, как дела?» Хотя он был старичок разговорчивый, он на нас и не оглянулся. «Эй!» – позвал я громче. Не оборачиваясь, он проговорил тихим, хриплым голоском: «Да пошел ты!»