Эллис Нир - Страшные истории для девочек Уайльд

– Мне так жаль, Изола, – слабо отозвалась мама.

Изола помогла ей дойти по коридору до спальни, которую по-прежнему считала родительской, хотя мама давно спала там одна. Последние пять лет отец провел в гостевой комнате внизу и никогда даже не поднимался наверх, чтобы проведать жену.

Изола облачила маму в халат и уложила в постель. Включила электрическое одеяло и прочитала инструкцию к таблеткам на тумбочке: «Может вызывать сонливость. Во время приема не рекомендуется управлять транспортными средствами и заниматься работой, требующей повышенной концентрации внимания».

– А также принимать ванну, вставать с постели и быть взрослым, – сказала бутылочке Изола под аккомпанемент мерных вдохов и выдохов спящей мамы и вышла, оставив дверь открытой.

Спустилась вниз: отец уже ушел на работу. Вволю напившись кофе, собрала все имеющиеся в доме острые предметы: ножи, бритвы, ножницы, перламутровую вилку для устриц, канцелярский нож, украшенный стилизованной головой Нефертити.

Вернулась наверх: перекатила маму в безопасное положение, как поступают на вечеринках с перебравшими алкоголя, чтобы они не проглотили языки и не захлебнулись рвотными массами. Рассказала маме несколько сказок, хотя она ничего не слышала, и сварила суп, чтобы покормить больную, когда та проснется. На всякий случай даже позвонила на горячую линию по вопросам отравления.

Весь день она проходила в школьной форме, и заломов на юбке хватило, чтобы вечером отец ни о чем не догадался.

На следующее утро Изола послушно стояла с опущенной головой, боясь не удержать и прервать тираду сестры Кей. Монахиня чуть ли не выпускала пар из ноздрей, словно бык из старого мультфильма.

– Бесстыдная, высокомерная, отвратительная! – Для пущего воздействия при каждом слове монахиня била палкой по брусчатке двора. – Пропускать занятия без уважительной причины – это плохо, но не позвонить и не взять трубку – еще хуже! Насколько мне известно, – выплюнула сестра Кей, грозя Изоле костлявым пальцем, – ты – на грани исключения, и с каждым днем подходишь к ней все ближе!

Прозвенел звонок, и Бриджит Маккейд проплыла мимо к выходу в сопровождении обычной свиты пожирательниц времени. Бриджит злобно ухмыльнулась. Изола еле удержалась, чтобы не отсалютовать ей в ответ.

Еще на втором году обучения в школе Святой Димфны противостояние между Изолой и Бриджит обострилось настолько, что сестра Кей позвонила в дом номер тридцать шесть, чтобы обсудить конфликт. Трубку взял папа Уайльд и потом весь вечер кричал на Изолу: он ведь так тяжело работал, чтобы заплатить за обучение дочери! И почему она вечно лезет на рожон? Почему бы просто не обращать внимания на этих девчонок?

Наверху мама затащила Изолу к себе в кровать и сказала: «Зола, если ты и правда не хочешь там учиться, то тебе не обязательно возвращаться в школу Святой Димфны. В конце концов…

Еще один хороший совет от мамы:

«Из водосточной трубы шампанского не нальешь».

Изола тогда униженно шмыгнула носом, вытерла слезы рукавом и спросила, что это значит.

Мама объяснила, что из совершенно плохой жизненной ситуации невозможно взять ничего хорошего. Потом обняла дочь, привлекла к себе и сонно пробормотала, что если Изола хочет, то может остаться здесь, с ней.

Прижимаясь ближе, Изола возразила, что все не так плохо, – и действительно, у нее ведь была Лоза. А к Лозе Бриджит относилась вдвое хуже, так какое Изола имеет право бежать, словно крыса с корабля?

С тех пор Изола прекратила отвечать на подколки Бриджит и ее подпевал и прятаться во время уроков в часовне или в туалете третьего этажа. Она научилась ни на что не обращать внимания.

Но жизнь все равно не стала похожей на шампанское, и Изола заставляла себя глотать день, словно обязательное противное лекарство, – совсем как мама.

Пока сестра Кей продолжала ее отчитывать («И одерни юбку, подол задрался слишком высоко!»), мимо проплыла престарелая сестра Мари-Бенедикт.

Та самая монахиня, которая перекрестилась, встретив Изолу в часовне.

– Я молюсь за тебя Пресвятой Деве и святому Доминику, дорогая, – прошептала она.

Изола никогда не обращала особого внимания на сестру Мари – единственного призрака в школе Святой Димфны. Монахиня была всего лишь осколком, застрявшим во времени, и мало что могла сказать.

Начался урок религиоведения. Лоза листала книгу, в которой описывались все святые заступники. Палец прошелся по странице, где были перечислены Святые на букву «Д».