Эллис Нир - Страшные истории для девочек Уайльд

Шестнадцать единорогов пропали. Родного стада Леди больше не было. Убежища закончились. Леди и Сумрак добрались до лесной опушки.

Леди почуяла дым и запах жженой плоти. Мясо, но испорченное – что-то восхитительно теплокровное зажарили так, что оно обуглилось на огне. Сквозь листву опушки Леди пригляделась повнимательнее, а жеребенок тем временем тыкался носом ей в поясницу. Впереди виднелась бревенчатая изба – по рассказам Мрака Леди знала, что это такое: что-то вроде капкана, в который люди шли добровольно, окружая себя мертвой древесиной и искусственной листвой. Леди не нравился этот запах, идущий из трубы на крыше деревянного дома. Для единорогов дым означал начало лесного пожара, и они всегда бежали от него на холмы или ныряли в водопады и там, сбившись в кучку, тряслись от страха.

И Леди задрожала.

Пришла ночь. Голодный и усталый жеребенок капризничал: он прикусил Леди пальцы, когда она попыталась его погладить. Они смотрели, как дым густеет, и вдыхали его изменившийся запах. Надвигалась зима, и малыш тоже дрожал – не от страха, как Леди, а от холода. Ей не хотелось, чтобы маленький Сумрак замерз до смерти. Он был последним жеребенком из стада, крошечным сыном Водоросля и Жемчужины, последней звездочкой Мрака.

Потом в избе что-то зашевелилось, открылась дверь, и шестнадцать охотников в меховых шкурах вышли во тьму, возбужденно переговариваясь. Леди задержала дыхание, когда они шли мимо. Потом послышался треск поленьев в огне.

Сумрак мелко дрожал. Без теплых тел товарищей по племени он не переживет эту суровую зиму. Его шкурка стала ледяной, и это пугало.

Леди боялась охотников и их странного жилища, но потерять Сумрака она боялась еще больше и потому заставила его встать и повела в избу.

Внутри в незнакомом каменном сооружении пылал огонь, а вокруг стояли тарелки с мясом и плодами и стаканы с вязкой фиолетовой жидкостью.

А на стенах висели насаженные на колья головы шестнадцати единорогов.

Жеребенок упал перед камином, слабый и дрожащий, и плотно сомкнул веки.

Леди тоже присела на корточки. Все ее несуразные члены неудержимо тряслись, а на губах молчаливыми чернилами отпечаталось имя Мрака. Его голова красовалась в центре, и золотой рог по-королевски торчал из опущенного лба.

Под взглядом Леди голова Мрака моргнула холодными черными глазами, шея чуть изогнулась, и Мрак посмотрел прямо на Леди, которая когда-то не слезала с него днями и ночами и знала каждую мышцу и каждый бугорок на его могучей спине.

Единорог открыл мертвый рот и заговорил своим обычным певучим голосом:

Рядом с ним была Луна. Дорогая мать-единорог опустила длинные ресницы и пропела:

Другие насаженные на колья головы тоже начали оживать. Единороги склоняли шеи, смотрели на Леди сверху вниз и пели в унисон:

Она в слезах встала на колени, оплакивая своих любимых, свое стадо, лишившееся могучих плеч и быстрых ног.

Единороги еще несколько раз пропели свой совет. Мрак одарил Леди задумчивым взглядом, немного подождал и закончил:

Она не услышала мерной поступи шагов, не заметила возвращения охотников, пока они не ввалились в дверь, смеясь и крича, сваливая на пол добычу и окрашивая стены густой кровавой краской. Один отвязал со спины ружье – Леди знала это слово от Мрака: как-то раз, когда он объяснял ей, что такое зло, «ружье» горячим сгустком ненависти сошло с его уст, – и Леди, подхватив Сумрака, бросилась прочь, натыкаясь на мебель. Она подобралась и выскочила из окна, выбив стекло своим телом и рассадив руки до крови. Малыш выпрыгнул следом, не порезавшись, но дробь все-таки его настигла…