Игорь Резун - Мечи свою молнию даже в смерть

– Всех! Всех поднимайте!!! Как хотите! Знаю, что оповещение умерло, поднимайте!!! Они ее ВЗЯЛИ, агент ликвидирован… наверно… перекрывайте дорогу, черт вас подери!

Сигналили машины. Кто-то кричал от ужаса: из раскрытой двери «Москвича» вывалилась пожилая женщина. Один человек хотел было сделать ей искусственное дыхание, но шарахнулся от окровавленного лица: видимо, старческие кости не выдержали удара, череп лопнул. Пыль плыла над карьером, садилась на капоты и стекала, заштриховывая солнце. Выла приближающаяся сирена машины ГИБДД, и заполошно грохотала пробегающая по высокой насыпи электричка.

Не хватало только всадника Апокалипсиса.

И он появился.

Конь по кличке Блед, но вороной масти несся сначала бесшумно, сокрытый в зелени, с правой стороны дороги, но затем вылетел на асфальт и, стуча копытами, понесся за машинами. Цыган Лойко, прижавшись к шее коня, к его гриве, осатанело хлестал по крупу плеткой – он тоже гнался за этой зловещей краснокрестной машиной.

Дорога тут изгибалась вправо. «Скорая», чернея содранными до железа искореженными бортами, летела вперед. В кабине молодая женщина вдруг бесцеремонно сдернула с себя белый халат. Под ним не было лифчика – остренькие грудки с розовыми пятнышками бесстыдно вырвались наружу, и крепкий кулачок сорвал что-то с шеи да одним движением накинул на водителя, на его жилистую шею под серой униформой. Послышалось гортанное:

– Сила Старца с нами! Бисимиллах!!! ОНО поможет тебе! Гони!!!

И гнали. Ближе всего к «Скорой» подобрался ревущий «геландеваген». Пот стекал со лба Андрея. Казалось, он уже видел сквозь стальные борта машины. Прижать ее, прижать к обочине! Но не сбить, нет, иначе она улетит в кювет, на стволы тополей, и будет взрыв, огонь, смерть… Юлька погибнет.

Превратившийся в ничто Андрей представил себе механические внутренности, блестящие от масла, бешено вращающиеся колеса с их приводами и барабанами тормозов. Он видел эту убегающую машину, как видит врач грудную клетку на рентгеновском снимке. И, стиснув зубы, он уже перелил в них, в эти бездушные механизмы часть своей силы. Они напряглись, повинуясь ему; а ручник, который он усилием воли закрепил, отозвался чудовищным скрежетом и лопнул. Еще немного, и можно было прижать к колесам тормозные колодки, выжимая искры из металла и кислую гарь, и «Скорая» бы остановилась, конечно же… но в этот момент задние двери «Газели» распахнулись. Он увидел там полуголую женщину, вставшую на колени перед телом Юльки и обеими ладонями стиснувшую себя за обнаженную грудь. Наверняка эта сцена могла бы украсить любой эротический триллер, но черноволосая женщина, упершаяся сейчас острыми коленками в резиновый коврик пола, меньше всего думала об эротизме. Ее пальцы с длинными острыми ногтями стиснули грудь до крови, и соски окрасились алым из-за глубоких порезов. Но она была выше боли, да и прекрасно знала, что этим соскам никогда не придется кормить ребенка, никогда не суждено налиться молоком. Запрокинув голову, она открыла рот и беззвучно закричала, а ее оскаленный рот внезапно родил в воздухе оранжевый сгусток, небольшой яркий мячик. Мячик этот шлепнулся в капот черного джипа, как пущенный мальчишкой-хулиганом снежок.

Удар. Вспышка. В сознании темнота. Андрей не ощутил, как автомобиль ведет вправо и швыряет в стволы, как он переворачивается, как мнущееся железо превращает в костяную кашу его ноги, и как лопнувшая спица рулевого колеса протыкает ребра, выдирая куски мяса.

Данила охнул, увидев, что шедший впереди джип на полной скорости влетел в деревья, покатился по шоссе, разбрызгивая пламя горящего бензина, рассыпая обломки. Парень только успел увернуться, как его машина затормозила, выскакивая на серединный газончик, – стойки шасси с хрустом поломались. «BMW», проскребя землю брюхом, остановился.

– Во, мля…

А мимо пронеслись какой-то защитного цвета «УАЗ» и… всадник.

– Цыган! – крикнул Иван. – Тот самый цыган! Мужики, она там, точно!

Сзади нарастал вой сирен. Разбитый «геландеваген», превратившийся в бесформенную черную кучу, горел посреди дороги. Какой-то мужик из «уазика», в офицерской форме, крича, тащил из пламени водителя, наверное, еще живого… И только фигура всадника скрылась за поворотом, всадника Апокалипсиса.

…В двух километрах от этого места, за автомобильным мостом через реку Иню и перед другим, железнодорожным, уходящим от ветки Алтайской дороги на Транссиб, «Скорая» сбавила скорость. Покачиваясь, въехала под каменные своды. Но что-то, видимо, случилось с ее водителем. Такое ощущение, что он бросил руль, и машина катилась, вихляя.