Василий Ванюшин - Вторая жизнь (Иллюстрации П. Зальцмана, Ю. Мингазитдинова)

— Здравствуйте, профессор.

Перед Галактионовым стоял тот самый человек, которого он видел в памятный день на пути к цветочному магазину. Даниил Романович снова подумал, что он где-то встречал этого человека. Только было это давно, когда на его лице не было морщин и светло-рыжие брови не торчали кисточками; взгляд серых глаз был грустно задумчивым, а не нагловатым и колючим, как сейчас.

— У меня к вам серьезное дело, — сказал он на чистом русском языке, и Галактионов больше не сомневался, что гость его русский.

У Даниила Романовича в это время был Макс. Галактионов попросил его выйти в другую комнату и, не приглашая посетителя садиться, сказал:

— Слушаю вас. Но могу для этого выкроить пять минут. — Даниил Романович на ходу дожевывал бутерброд, одновременно завязывая галстук.

Посетитель, не снимая шляпы, сел в кресло, вытянул ноги, не спеша достал сигару, откусил кончик ее, сплюнул на пол, но угадал себе на пальто, закурил. Затем, поглядывая на дверь, тихим голосом изложил предложение Нибиша.

— Вы получите полмиллиона и надежную защиту от правосудия, — сказал он, помахивая сигарой и отгоняя дым.

Галактионов одернул пиджак и взял шляпу.

— Я уже слышал это предложение и послал Нибиша вместе с его шантажистом к черту.

Посетитель подобрал ноги, вскинул рыжие пучки бровей; серые с черными зрачками глаза были похожи на обшарпанные дула пистолетов.

— С того времени положение изменилось, — произнес он, не разжимая зубов. — Изменилось в худшую для вас сторону.

— Я никого не просил беспокоиться обо мне, — холодно ответил Галактионов.

— А вы читали сегодняшние газеты?

— Я теперь не читаю их.

— Зря. Вот что пишут. — Посетитель извлек из просторного кармана газету. — Не беспокойтесь, не ругают. Наоборот…

«Профессор Галактионов давно известен цивилизованному ми ру как противник коммунистического режима». Он восхищался научными успехами этого мира…»

А вывод?

«Если Галактионов и причастен к убийству Брауна, то все равно он действовал тут не как наш враг, его вынудили это сделать, чтобы погубить. Будем внимательны к Галактионову и беспощадны к врагам…»

Это писали «Биржевые ведомости», — газета, которая до сих пор поносила Галактионова так же, как и «Новая Атлантида».

Даниил Романович понял, в чьих интересах была напечатана такая статья. Нибишу надо, чтобы Галактионова не арестовывали — во всяком случае до тех пор, пока он не приобретет «секрета воскрешения мертвецов».

— А вот что еще пишут, — гость развернул еще одну газету.

— Достаточно.

— Напрасно. Тут пишут: после того, как вы отказались от убежища в известном вам посольстве, Советское правительство расценило это как нежелание возвратиться на родину.

— Это вы не пожелали возвратиться на родину… — Даниил Романович надел шляпу. — Как ваша фамилия?

Посетитель, отвернувшись, заговорил по-атлантски:

— Я все же советовал бы вам принять предложение господина Нибиша, подумать…

— У меня нет времени разговаривать о Нибише. Но вам я могу уделить еще пару минут. Только говорите по-русски. Скажите, как ваша фамилия? Я вас когда-то встречал. Давно, вероятно. Как вы сюда попали, чем занимаетесь?

— Я свободный человек. — Посетитель снова вытянул ноги, пустил клуб дыма, изображая свою независимость и безмятежность. — Что хочу, то и делаю.

«Сейчас я спущу его с лестницы», — подумал Галактионов и кивком показал на густой дым. — Разыгрываете. Сигарам курим, водкам пьем…

— Что это такое? — нахмурился посетитель,

— Такую песенку распевал один недалекий человек, поживший, кажется, в Харбине. Тоже говорил о свободе. Выходит, вы свободный человек — сами выбрали себе предательство и шантаж?

Посетитель резко вскочил, стукнув каблуками. Сразу же приоткрылась дверь и высунулась голова Макса с настороженным взглядом немигающих глаз. Галактионов чуть заметным движением руки приказал ему не мешать разговору.

«Свободный человек» снова сел, руки его, усыпанные веснушками, сжались в кулаки.

— Я не предавал. Меня предали. Все бежали с поля боя.

И вновь показалось Галактионову, что однажды близко видел он это лицо и этот взгляд с затаенной грустью, и было это не так давно. И вдруг вспомнил…

— Ваша фамилия Коровин.

Посетитель вздрогнул. Он старался придать голосу безразличный тон:

— Ну, пусть Коровин. Это все равно, что Иванов…

— Нет, не все равно. Вашему сыну не все равно..

И снова посетитель вздрогнул — и долго не мог овладеть собой.