Первые несколько ней все глазели на меня, словно я вот-вот взорвусь и изгажу их чистенькие, побеленные заборчики дерьмом. Но по прошествии некоторого времени они привыкли к моему внешнему виду. Ду отвел меня в тамошний магазин и снабдил комбинезоном и рубахой, которую любой соло счел бы весьма милой. А Мэг, эта заносчивая сука, которая обозвала меня убийцей, сказала, что хотела бы подстричь мои волосы, чтобы я выглядел более цивилизованным. Но я раскусил ее материнские замашки.
– В чем дело, курица? – пришпилил я ее. – Твой мужик больше не заботится о тебе?
Она попыталась засунуть кулак себе в рот, а я начал смеяться, как придурок.
– Тогда отрежь ему яйца, бэби, – гоготал я сквозь слезы смеха. – Мои волосы останутся такими, какие они есть.
Она отстала от меня и убежала. Полетела так, словно в зад ей вставили дизельный движок.
Так продолжалось до поры, до времени. Я просто расхаживал вокруг, они сами приходили и кормили меня, держа покуда свое молодое мясо от меня подальше, не зная, чего можно ожидать от такого молодца.
В такой обстановке мои мозги, конечно, не могли нормально работать. Я стал какой-то странный, у меня развилась клаустрофобия. Частенько я забирался под крыльцо дома, где жил, и сидел там в темноте. Затем все это прошло, но я сделался раздражительным, постоянно огрызался на них, однако, вскоре смирился и стал тихим, даже каким-то отупелым.
Наконец, я начал искать возможность убраться отсюда. Это началось, когда я вспомнил, как скормил Бладу пуделя, который, должно быть, сбежал из какой-то подземки. Но как он мог подняться на поверхность по спусковой шахте? Значит… Значит, отсюда есть и другие выходы!
Мне разрешали родить по городу вполне свободно, пока я сохранял хорошие манеры и пытался испробовать чего-нибудь внезапного. Зеленый ящик-часовой всегда околачивался где-нибудь поблизости.
И все-таки я нашел дорогу, которая вела из этого рая. Ничего сверхъестественного – просто она должна была существовать, и я ее нашел.
А потом я обнаружил место, где они держали мое оружие. Я был готов. Почти.
Прошла ровно неделя, когда Аарон, Ду и Айра пришли за мной. К этому времени я совсем одурел. Я сидел на заднем крыльце своего пансионата с дымящейся трубкой в зубах, сняв рубаху, и загорал. Только вот солнца не было. С ума сойти можно!
Они обошли вокруг дома.
– Доброе утро, Вик, – приветствовал меня Ду. Он ковылял со своей тростью, старая перечница. Аарон одарил меня ослепительной улыбкой того сорта, когда вы улыбаетесь здоровенному быку, который собирается вогнать свое мясо в племенную телку. У Айры был такой вид, который можно было состругать и сжечь в печке.
– О, привет, Ду! Доброе утро, Аарон и Айра!
Ду показал, что очень доволен моим приветствием. Погоди еще, дряхлый ублюдок!
– Ну как, ты готов встретиться со своей первой леди?
– Готов, как всегда, Ду, – сказал я, поднимаясь.
– Приятно покурить в прохладе, верно? – спросил Аарон.
Я вынул изо рта трубку.
– Одно удовольствие, – кивнул я и улыбнулся ему. Я даже не заметил, как эта чертова трубка погасла.
Они отвели меня на улицу Каргольд и, когда мы вошли в небольшой домик с желтыми ставнями и белым заборчиком, Ду сказал:
– Это дом Айры. Квилла Джун – его дочь.
– Ну, сохрани ее бог! – сказал я, широко раскрывая глаза.
У Айры запрыгала челюсть.
Мы вошли внутрь.
Квилла Джун сидела на кушетке вместе со своей мамочкой, более старой и высохшей своей копией.
– Миссис Холмс, – сказал я и сделал маленький поклон. Старая карга улыбнулась, натянуто, но улыбнулась.
Квилла Джун сидела, сжав коленки и на этих коленках чинно сложив ручки. В ее волосах была голубая лента, вполне подходящая к цвету глаз. Что-то оборвалось у меня внутри.
– Квилла Джун, – сказал я.
Она подняла глаза.
– Доброе утро, Вик.
Мы немного постояли, смущенно переглядываясь, и, наконец, Айра раскричался, чтобы мы шли в спальню и поскорей покончили с этим противоестественным безобразием, пока Господь Бог не возмутился и не ниспослал гром и молнию нам в задницы
– что-то вроде такой церковной чепухи.
Поэтому я протянул руку, Квилла Джун взяла ее, не поднимая глаз, мы пошли в заднюю часть дома, в спальню, и она встала там с опущенной головой.
– Ты что, не рассказывала им ни о чем? – спросил я.
Он покачала головой.
Неожиданно мне совсем расхотелось убивать ее. Мне захотелось ее обнять.
Что я и сделал. Она разревелась на моей груди и начала стучать по моей спине своими маленькими кулачками, потом взглянула на меня, и слова так и посыпались из нее:
Читать дальше