Сергей Волков: Важнейшее из искусств

Под потолком камеры сухо щелкнул деревянный диск, возвращая его к реальности, и очередная горошина упала на голую спину подвешенного в станке человека. Бурд закричал. Первый мешок еще не закончился, а он уже ощущал вместо крестца огромный нарыв, отзывавшийся адской болью на каждое падение сухой горошины. Крысы внизу обрадовано запищали и устроили на гнилой соломе шумную возню.

«Если так пойдет дальше, – мысли летели темными обрывками, как гнилые листья в весеннем ручье, – очень скоро моя спина переломится и я умру. Не будет ничего – ни вожделенного дома на улице Серебряных стремян, ни общей постели с дочкой бондаря Биной, ни золотых монет в выдолбленной ножке тяжелого кресла. Ни-че-го…»

Колесо снова щелкнуло. Бурд сжал пальцы так, что обломанные ногти до крови впились в грязные ладони. Но ожидаемой боли не случилось. Вместо нее с ржавым грохотом распахнулась дверь. Крысы бросились по углам и в камеру вошел уже знакомый тучный монах-дознаватель.

Маленькие глазки с живым любопытством оглядели растянутого в станке Бурда.

– Преступное упорство твое вызвало праведный гнев самого дона Рэбы, министра охраны короны Его Величества. – Монах зевнул. – По его распоряжению я прибыл сюда в последний раз задать тебе, Бурд Кривые зубы, зовущийся еще Оживляющий тени, вопрос: Ты готов поделиться секретом своего мастерства? Не торопись отвечать, учти, что в случае твоего отказа…

– Я знаю, знаю!.. – Бурд дернулся в оковах. – Я согласен! Но…

Монах иронично поднял маленькую бровь.

– Но у тебя есть условия, не так ли?

– Да… То есть нет, не условия… – простонал Бурд. – Просто я хочу сразу сказать – без меня машина работать не будет и тени не оживут.

Толстяк понимающе улыбнулся и неожиданно зычным голос гаркнул монах в темноту за дверью камеры: – Эй, там! Снимите его!

Глеб сидел в канаве за пыльным придорожным кустом, то и дело вытирая потеющие ладони о засаленные штаны из чертовой кожи. Конечно, можно было проглотить таблетку стаба и волнение тут же ушло бы, но ему почему-то было стыдно пользоваться препаратами из полевой аптечки.

Над городом занимался рассвет и розовые тени медленно ползли по кольчатым черепичным крышам. Из темных провалов улиц тянуло гнилью, над высокой закопченной трубой смолокурни кружила одинокая птица. Легкий ветерок пронесся над пустырем, погнал сор и луковую шелуху, зашелестел листьями придорожных кустов – и умер, задохнувшись пылью.

В королевском дворце ударил колокол, извещающий, что Его Величество король Арканарский проснулся и готов вершить государственные дела.

«Еще чуть-чуть, – сказал себе Глеб. – Полчаса. Может минуть сорок. Осужденных повезут на Королевскую площадь через пустырь. Охрана, как обычно – взвод штурмовиков плюс десяток тюремщиком. Нас четверо, стало быть, по девять человек на брата. Вначале парализаторами, потом нейтрализуем тех, кто на телегах. Берем Бурда, к лошадям – и прочь из города. Все получится. Должно. Не может не получится».

Далее его мысли перекинулись на сам объект операции. Бурд Кривые зубы. Прозвище получил из-за дефекта челюсти. Элементарные брекеты – и у этого человека не было бы испорченного из-за дурацкой клички детства. Ничем особым не примечателен. До двадцати пяти лет жил в деревне на востоке страны. Затем неожиданно продал дом и переехал в столицу. Изготовил машину и начал показывать на ярмарках «движущиеся картины», или как их здесь называют, Ожившие тени. Обратил на себя внимание Антона. Машина была аккуратно изучена и к изумлению Рауха и всего штаба миссии оказалась не чем иным как примитивным кинопроектором. Бурд снимал короткие фильмы на своеобразную пленку, изготовленную из промасленной ткани с нанесенным на нее галогенидом серебра природного происхождения, защищенным обычным желатином, а затем демонстрировал их на полотне, прокручивая через барабан перед ярким фонарем. Фильмы были черно-белые. Сюжеты, как правило, скабрезные. Решение о контакте в Институте принял сразу же после рассмотрения кандидатуры, но изобретатель уже попал в поле зрения министерства охраны короны. Попытка выкупить захваченного «серыми» Бурда провалилась – агент не успел перехватить возок с арестованным. То, что Ожившие тени будут признанны в ведомстве дона Рэбы опасным колдовством, не вызывало сомнений, как и то, что там сделают с изобретателем. Через полчаса Бурд будет освобожден и переправлен в Торговую область Соан. Там, под крылом дона Кондора, его познакомят с азами киноискусства и предоставят возможность усовершенствовать свой аппарат. Такая у нас работа…