Майк Мак-Кай: Хьюстон, 2030: Нулевой Год

В такой день, Марк отдал бы правую руку – за настоящий душ. Каким душ был до Обвала : долгим, с горячими и упругими струйками воды. Последний раз Марк наслаждался подобной роскошью восемь, нет, уже девять лет назад. После Обвала , но американцы ещё пробовали притвориться, жизнь идёт, как обычно. По улицам изредка ездили частные автомобили. У ФБР хватало бюджета на спецрейсы самолётов, а оставшиеся пятизвёздочные отели ещё не разучились устраивать конференции и корпоративы.

ФБР собрало около двухсот сотрудников среднего звена из трёх штатов для участия в семинарах и «мозговых штурмах». Официальная цель заключалась в разработке стратегии для борьбы с изменившейся организованной преступностью: нелегальной торговлей бензином, работорговлей, и так далее. Марк уже забыл конкретные темы докладов, тем более, большинство из них потеряло актуальность за пару лет. В памяти остались лишь внешние атрибуты «нормальности». Всю неделю участники ходили в деловых костюмах, как положено в ФБР: классические пиджачные пары для мужчин и строгие чёрные платья или пиджаки для женщин. В ресторане подавали настоящие говяжьи отбивные и настоящий кофе, а в комнатах тихо шуршали кондиционеры. И был душ! Настоящий душ, который можно сделать горячим или холодным, как хочется, с ароматным шампунем и с гелем для душа. Вы могли стоять под струйками проточной воды целый час, а вода – не кончалась!

Да, это была отличная неделя. К последнему дню мероприятия, сотрудники ФБР уже почти убедили себя, жизнь чудесным образом вернётся в «нормальные» времена, и станет такой, как была до Обвала . Затем, праздник закончился, а реальность – вернулась. По дороге домой, Марк заехал на большую барахолку в центре Хьюстона, чтобы обменять чёрный деловой костюм на две подержанные школьные формы. Дочери, Саманта и Памела, собирались пойти в школу, и формы требовались срочно. А костюм Марку с тех пор ни разу не понадобился.

Немного освежённый душем, Марк прошлёпал в гостиную и принялся поглощать принесённый Клэрис холодный ужин. Сегодня домашнее меню включало стейк из соевого творога, поджаренные сладкие перцы и початок отварной кукурузы.

— Рисс видела тебя в вечерних новостях. Опять двойное убийство? — спросил Уильям. Давешняя огородница с видеокамерой постаралась, подумал Марк.

— Да, опять.

— Вы с сержантом Зуйко скоро станете телезвёздами! Рисси утверждает, вы выглядели прям как настоящие сыщики. Правда, до профессионалов из сериала « Расследование преступлений: Майами » вам ещё расти и расти, — Шутки у сына получались плохо, но это не останавливало попыток.

— Когда ты служил в Венесуэле, — спросил Марк, — Не встречал там парня по имени Ник Хобсон?

— Ты имеешь в виду: в Инженерных? Имя слышал, кажется. Он ещё до моего прибытия уволился. Подорвался на мине, вроде бы.

Уильям почесал свой вытекший левый глаз короткой культяпкой руки, затем сделал тщетную попытку дотянуться той же культёй до пустой правой глазницы. Вторую руку ампутировали по самое плечо, и справа культя отсутствовала начисто.

— Что за Ник Хобсон? — Клэрис мимоходом поцеловала мужа в ухо и принялась наливать Марку цветочный эрзац-чай.

— Из вечерних новостей. Это тот парень, которого вчера грохнули в лесу вместе с неизвестной пока девушкой, — Марк слишком устал сегодня, чтобы поддерживать разговор о серийном убийце, — Лучше расскажи, как ваш день прошёл.

— Отлично прошёл! Насобирали сегодня целых двести пятьдесят три доллара!

— Мне сказали, мой персональный рекорд, — кивнул Уильям.

С декабря прошлого года Уильям работал в программе « Поможем Инвалидам ». «Трудовая деятельность» простая: выдали специальное пластиковое ведёрко: красное, с шильдиком « Пути Спасения » [12], и отправили собирать «добровольные пожертвования на нужды ветеранов войны». Деньги справедливо делились пополам: пятьдесят процентов – организации и пятьдесят процентов – самому сборщику. Пока Уильям исполнял свои обязанности, Клэрис помогала по хозяйству в суповой кухне для неимущих: чистила овощи и мыла посуду, иногда – варила суп.

Точно в соответствии с замыслом благотворительной программы, Уильям, Клэрис и маленький Дэйви кое-как перебивались на грани полной нищеты, но и не голодали. Тонкая технология баланса щедрости и скупости, « социальный оптимум », так называлось на бюрократическом новоязе американских работников социальной защиты. Семья ветерана боевых действий не может голодать – это несправедливо и жестоко. Но нельзя же расходовать ресурсы страны на бесполезных калек – это аморально и расточительно!