Сергей Шведов: Father you!!!

— Какого цвета?

— Только белые.

— А что им говорить? У нас не заготовлен текст.

— Говорить им ничего не надо. Вколите им чего–нибудь, что полегче, дети всё–таки. Пусть улыбаются, хлопают ресницами перед камерой и лепечут бессвязную чушь. Микрофоны не включать — я пущу свой текст.

Телережиссёрша обернулась к ассистенткам за мониторами:

— Где эта ненормальная пародистка?

— В туалет отпросилась.

— Вытащите её из кабинки в любом виде. Дайте ей в руки текст. Пусть выдаст по нему звуковую дорожку синхронно с движением губ этих маленьких дурочек. Главное, чтобы девки невпопад губами не шлёпали.

Две куколки в длинных баварских платьицах и белых гольфах с кутасиками на шнурочках крутились перед камерой. Талантливая актриса–пародистка блестяще проговорила за них текст:

— Наконец–то исполнится наша заветная мечта!

— Тётеньки врачи сделают нам операцию и мы превратимся в настоящих девочек.

— Мы не хотим вырасти вонючими и волосатыми мужиками.

— Пусть добрые тётеньки–военные поубивают всех мужчин–террористов.

— Отец — теперь для нас навсегда бранное слово.

* * *

— Дуры! Дуры! Дуры набитые! Ничего нельзя поручить — любое дело испортят.

Президентша выключила экран, на котором она наблюдала весь ход операции, подошла к бару, налила себе в бокал коньяка (она терпеть не могла вонючую молочную водку) и выцедила его до капли медленными глотками. И всё никак не могла успокоиться:

— Ай, какие дуры! Загубили мне такого производителя.

В динамиках прозвенел голосок секретарки:

— Госпожа президентша, на связи главкомша спецназа.

— Скажи этой мужикоподобной громиле, что мне противно с ней разговаривать после сегодняшнего. Я следила за операцией от первой до последней минуты, от первой до последней ошибки оперативного командования.

Президентша снова плеснула в бокал коньяку, но призадумалась, грея коньяк в ладонях.

— Кругом одни идиотки!

— Где? — прозвенела секретарка из динамиков.

— Не болтай, пока тебя не спросили. Языкастая больно стала. Кто там ещё на связи?

— Министерша госбезопасности, ваше высокопревосходительство.

— Подожди пока, Катюша. Я думаю.

Президентша с облегчением сняла туфли и прошлась по ворсистому ковру, массируя затёкшие варикозные ступни.

— Ты ещё на связи, Катя?

— Да, ваше высокопревосходительство.

— Такую госбезопасность надо сразу посылать в задницу. Хотя нет… Вот что ещё… Передай моё распоряжение главе администрации, чтобы та подготовила преставление о награждении командирши штурмового подразделения орденом «За мужество» первой степени. Я подпишу.

Президентша подошла к стене, сплошь увешанной мониторами. Каждый из них показывал свой сегмент охранной территории вокруг резиденции Мучку — Самдык, которая уходила вглубь горы на восемь этажей, от каждого из которых шла штольня для выхода на поверхность на случай непредвиденной ситуации.

— Вот и полагайся на таких защитниц. Туча баб с одним мужиком не смогла управиться.

Госпожа президентша приподняла подол, сунула руку себе под юбку, ощупала мокрую промежность и брезгливо понюхала пальцы.

— Катька! Ты слышишь меня?

В динамиках молчание.

— У главы государства есть личная секретарка или нет её?

В динамиках тут же зашелестело:

— Простите, ваше превосходительство, я…

— Что, со страху после увиденного по телевизору бегала штаны менять?

— Я… я работала с документами.

— Напоминаю, куколка, в этом дворце по–великорусски разговариваю только я. Изволь–ка обращаться ко мне на государственном нижнесибирском языке.

— Простить–ко, ваше высокопревосходство, я чуток забавилася!

Президентша с отвращением вытерла мокрые пальцы салфеткой и спрыснула их духами.

— Срочно сообщи через шифровальное отделение министерше обороне по линии спецсвязи, чтобы она сегодня же подготовила приказ о внесении в перечень вещевого довольствия военнослужащих женского пола подгузников для взрослых. Я его сразу же завизирую. Но сначала распорядись, чтобы мне подготовили ванну и свежее бельё.

Конец