Сергей Шведов - Сенильная санация

— Нет, я сразу вышел в компьютерную почту.

— И кому вы написали письмо?

— Вы сами знаете, иначе бы вас не послали в нашу глухомань с штабного паркета.

— О, какая опытность в общении со спецслужбами!.. Дорогой мой Ефим Петрович, наш разговор, как вы сами понимаете, фиксируется на все виды носителей информации для отчётности… Итак, ваш адресат?

— Вольфганг Шульце. Академик. Германия.

— Вы давно с ним знакомы?

— Мы жили с Вольфом в одной комнате общежития МГУ.

— У вас был ещё один адресат — Жак Фризе.

— Жак Фризёр, если точнее. Тоже академик. Франция. В общежитии он жил в соседней комнате.

— И что же вы написали друзьям молодости?

— Простите великодушно старика. Вы можете прочитать мое письмо на мониторе, но, не обижайтесь, вы в нём ничего не поймёте — там не слова, а одни формулы.

— А может, и пойму.

— Простите, классные специалисты по квантовой механике, сильным воздействиям внутри атомного ядра и гравитонике не пойдут служить в вашу, простите, «контору».

— И чем наша контора плоха?

— Я этого не сказал. Просто денежное содержание особиста на порядок ниже заработка физика–гравитонщика.

— Тогда объясните мне, недоумку, на пальцах, что может дать миру ваше открытие?

— Навсегда уйдут в прошлое опасные для жизни космические корабли на жидкостных и твёрдотопливных двигателях. Исчезнут навсегда пассажирские самолёты на опасных реактивных и турбореактивных двигателях. Автомобиль забудется, как кошмарное прошлое убивающее всё живое вокруг выхлопными газами и дающее за год людские потери, совместимые с гибелью солдат на войне. Сбудется пророчество Менделеева: «Нефть — не топливо. Топить можно и ассигнациями».

— Да, мне примерно так и говорили эксперты в нашем техническом управлении. Ваши заслуги перед человечеством просто бесценны. Поэтому я закрываю глаза на ваше нарушение внутреннего распорядка лагеря. Я попробую составить рапорт о переводе вас в сенильный лагерь богадельного режима для сеньёров из контингента бывших сотрудников администрации президента Российской Федерации. Кисловодск вас устроит?

— Дай Бог вам здоровья за заботу о старике! — аж прослезился Шумахер.

— Тогда после подписания необходимых формальностей будем считать наше общение плодотворным и обоюдно приятным.

— Товарищ полковник, можете зайти! — крикнул капитан–особист в спрятанные в стенах микрофоны.

Но полковник Коваленко словно не поверил ушам своим. Приоткрыл дверь и переспросил:

— Можно войти, товарищ капитан?

— Входите. Вы тут пока проводите своё мероприятие, а мне ещё нужно переговорить со старшим лейтенантом Назаренко.

— Наташа уже ждёт вас в моём кабинете, — заискиваще улыбнулся начальник лагеря майор Лазарев.

— Кто?

— Наталья Семёновна, старший лейтенант психологической службы.

— А… никак не привыкну к вашему лагерному панибраству, — со смешком вышел капитан–особист. — Товарищ полковник, прошу, чтобы вы поторопились с вашими мероприятиями. Метеорологи пообещали окно в сплошной облачности. Так что если мы вовремя вернёмся в Тюленегорск, я смогу до 22:00 улететь с военного аэродрома.

— Лазарев, — заноси сумки! — распорядился полковник Коваленко. — А ты, Ефим Петрович, садись за стол.

Начальник лагеря майор Лазарев, как опытный торгаш на рынке, начал выкладывать из сумок носильные вещи на журнальный столик у зарешеченного окошка. Меховые варежки. Жилетку на меху. Мохеровый шарф. Пыжиковую шапку. Офицерское нижнее термобельё. Две пары носков из верблюжьей шерсти. Офицерский полушубок. Штаны на меху. Валенки с начёсом поверх голенищ и на полихлорвиниловой подошве.

— Чего ты стоишь, Шумахер?

— Так нельзя же зэку сидеть в присутствии начальства.

— Ладно, — отхмыкался полковник, прочищая горло. — Лазарев, по–быстрому отчитай своего зэка за нарушение внутреннего режима, а то время действительно поджимает. Потом перейдём к торжественной части.

— Содержанец–богаделец Шумахер! — рявкнул майор.

— Есть! Номер 713–456 по вашему приказу прибыл! — вытянулся в струнку Шумахер.

— За несанкционированный доступ к интернету накладываю на вас взыскание — целый месяц после смены по четыре часа работать по уборке цеха.

— Есть работать по уборке цеха!

Полковник похлопал по сутулой спине Шумахера:

— Итак, официальную часть можно считать законченной, переходим к торжественной… Таня!.. Танюша! Неси угощение. А ты, Ефим Петрович, садись, — надавил ему на плечо полковник. — Пришло указание из самой Москвы поощрить тебя праздничным обедом за производственные достижения.