В зале негодующе загудели.
— Позор!
— Аферист!
— Пройдоха!
— Обманщик!
— Заклеймим позором!..
— Вон таких из Партии!
— Очистим наши стройные ряды!
— Слово предоставляется пока еще товарищу Культе, — объявил Секретарь, произнеся слово «товарищ» с явным неудовольствием.
Культя встрепенулся. В его глазах стояли слёзы. Он достал свой Партбилет из кармана, поцеловал его, прижал к сердцу и начал рыдающим голосом:
— Товарищи! У нас в Коммунякии… — в зале негодующе ахнули, — …всякое бывало… Да, кое-кого лишали Партбилетов за поведение недостойное высокого звания Коммуниста. И я сам, бывало, голосовал «за». Но никогда, никогда я не пытался обмануть родную Партию! Потому что наша Партия — Ум, Честь и Совесть нашей эпохи. Всю свою беззаветную любовь я посвятил Партии. И теперь, — Культя продолжал повышать голос, — когда благодаря неустанной заботе наших горячо любимых Членов Политбюро мы живем и Коммунизии, каждый, кто посмеет посягнуть на это священное… — «О, господи! Что я такое несу, ведь завтра могут переименовать» —…завоевание трудящихся масс! Не позволим проклятым капиталистам! — завизжал Культя неожиданно для самого себя. — Смерть буржуям! Пролетарии Всех Стран — Соединяйтесь! — Культя пустил петуха. Покашлял, скорбно опустив голову. — Простите меня, я очень волнуюсь.
Толпа зале пребывала в глубоком шоке. Стояла гробовая тишина. Патриотический восторг пылал на лицах собравшихся. Они уже готовы были грянуть «Интернационал».
— И ещё я хочу сказать. Только в нашей родной Коммунизии люди могут сполна удовлетворить все свои потребности и реализовать все свои способности. И знайте, никогда, никогда я не злоупотреблял своими способностями ради прихотей. Не такова наша Партия, чтобы позволить кому бы то ни было ставить прихоти в один ряд с потребностями! Наша Партия твёрдо стоит на достигнутых завоеваниях! Гордо смотрит вперед! Крепко держит в своих руках Красное Знамя Революции! Наша Партия — надежный Оплот Мирового Пролетариата!..
— Конкретней, попрошу, — Секретарь приподнял веки.
Культя опять понёс всяческую околесицу о завоеваниях Коммунизма и сплочении широких масс трудящихся вокруг горячо любимой, дорогой и ненаглядной Партии.
— Конкретней попрошу, — опять повторил Секретарь, которого не легко было сбить с толку. — Слова ты говоришь хорошие, правильные, но Кал всё-таки сдан не был? Конкретизируй этот неприемлемый политический факт. Я пока еще не говорю — контрреволюционный!
— Я не смог сдать Кал потому… потому что в последнее время, усиленно борясь за качество производимых продуктов, потреблял на пробу совершенно некачественные тыквочки…
— Ха! — подскочил на месте колхозник. — Ну, пусть хотя бы, извините за выражение, понос сдал, я же не против, я же не возвожу напраслину. Так ведь ничего… ничегошеньки!.. А уж как пыхтел, как тужился, чуть не лопнул!
Секретарь согласно покивал.
Культя стоял, понурив голову. Он не знал, что можно ещё сказать в свою защиту. Этот Секретарь не купился на его патриотические изыски — нужны были другие, более веские доказательства.
— Ну, что ты всё к земле гнёшься? Куда глаза прячешь? — попенял вершитель судеб критику. — Ты стой прямо, так чтобы я видел рожу твоего лица.
Культя с трудом поднял отяжелевшую с горя голову.
— Слова твои, товарищ Культя, — всего лишь слова. А слова — не доказательство. Если бы мы всем верили, в нашу Партию такой бы сброд поналез…
— Я не словами, я делом докажу свою честность, — выкрикнул Культя сквозь слёзы. Он быстро снял штаны, закрыл глаза и затрясся от напряжения. На его лбу выступил пот. Тёмными ручейками он потёк вниз и закапал с носа и подбородка на худые белые коленки. Культя закряхтел, замер и… грохнул на пол целую кучу говна.
— Ура! — закричали в зале. Кто-то захлопал в ладоши.
Секретарь удивлённо взирал на дымящееся доказательство.
— Забери-ка свой Кал, товарищ, — сказал он колхознику. — И выдай Коммунисту Культе полагающуюся ему тыквочку.
Кто-то визгливым голосом затянул «Интернационал». Грянул мощный, хотя и дико фальшивый хор. Культю поздравляли, хлопали по спине, даже немного покачали в воздухе. Он совершенно обалдел от счастья.
Секретарь Парткома проводил его до дверей.
— А какой у тебя партийный стаж? — заинтересованно осведомился глава города и района. — Да? Считаю, что такому человеку самое место в Парткоме…
— Недостоин, — задыхаясь, прошептал Культя. — Недостоин…
Читать дальше