Филип Дик - Игроки с Титана (сборник)

– Я – волк! – закричала Тельма, неуклюже подпрыгивая. – Уф! Уф!

Она ковыляла, прихрамывая, и пыталась хватать разные предметы, однако промахивалась. В этом было что-то странное. Вдруг его охватил ужас.

Брюс наконец понял, что ребенок – калека.

– Ты не волк, – сказал он.

Какое несчастье, как это могло получиться? Такого…

…просто не должно быть.

Брюс повернулся и ушел.

А Тельма продолжала играть. Подпрыгнула, споткнулась и упала.

Интересно, что она почувствовала, подумал он.

Брюс плелся по коридору и искал пылесос. Ему велели тщательно пропылесосить помещение для игр, где дети проводили почти все дни.

– По коридору направо, – сказал ему Эрл.

Подойдя к закрытой двери, Брюс сначала постучал, а потом толкнул ее. Дверь открылась. Посреди комнаты старая женщина пыталась жонглировать тремя резиновыми мячиками. Она повернула голову, встряхнула растрепанными седыми волосами и улыбнулась. На ногах у нее были гольфы и теннисные туфли. Брюс увидел запавшие глаза и пустой беззубый рот.

– Ты так можешь? – прошепелявила она и подбросила все три мячика. Они упали ей на голову, на плечи, запрыгали по полу. Старуха засмеялась, брызгая слюной.

– Не могу, – сказал он. Им овладел страх.

– А я могу. – Старуха подняла мячики иссохшими руками и прищурилась, стараясь все сделать правильно.

В дверь вошел человек и остановился за спиной у Брюса.

– Давно она тренируется? – спросил Брюс.

– Порядком. – И к старухе: – Попробуй еще. Почти получается.

Старуха хихикала, снова и снова высоко подбрасывала мячики, втягивала голову, когда они сыпались на нее, и, скрипя всеми суставами, подбирала их с пола.

Человек рядом с Брюсом презрительно фыркнул.

– Тебе надо вымыться, Донна. Ты грязная.

Брюс потрясенно сказал:

– Это не Донна. Разве это Донна?

Он пристально взглянул на старуху и почувствовал смятение: в ее глазах стояли слезы, но она смеялась. Все еще смеясь, она швырнула в него все три мячика. Он еле уклонился.

– Нет, Донна, нельзя, – сказал человек рядом с Брюсом. – Не кидай в людей. Делай так, как учили по телевизору: бросай, лови и снова бросай. Только сначала иди помойся, от тебя несет.

– Ладно, – согласилась старуха и засеменила прочь, сгорбленная и маленькая, оставив мячи на полу.

Человек рядом с Брюсом закрыл дверь, и они пошли по коридору.

– Давно она здесь?

– До меня, а я уже шесть месяцев. Хотя жонглировать она учится всего неделю.

– Тогда это не Донна, – твердо заявил Брюс. – Потому что я приехал неделю назад.

Донна привезла меня сюда в своей малолитражке, вспомнил он. Точно, мы еще останавливались, чтобы залить радиатор. Как она была хороша – темноволосая, темноглазая, тихая и собранная. В аккуратной кожаной куртке, в сапогах и с сумочкой, на которой висела кроличья лапка.

Он пошел дальше, продолжая искать пылесос. На душе стало гораздо легче. Но он не понимал почему.

– Можно я буду работать с животными? – попросил Брюс.

– Нет, – сказал Майк. – Пожалуй, я направлю тебя на одну из наших ферм. Побудешь месячишко на полевых работах, посмотрим, как справишься. На свежем воздухе, поближе к земле. Люди слишком стремятся к небу со своими ракетами и спутниками. А думать надо о…

– Я хочу быть с кем-то живым.

– Земля живая, – наставительно произнес Майк. – Она еще не умерла. Ты получишь от нее много пользы. Тебе приходилось иметь дело с сельским хозяйством? Ну там, семена, обработка почвы, сбор урожая?

– Я работал в офисе.

– Теперь будешь работать в поле. Если твой разум вернется, то только естественным путем. Нельзя заставить себя снова думать. Можно лишь упорно трудиться, например, сажать семена, или пахать землю на наших овощных плантациях – так мы их называем, – или бороться с вредителями. Мы опрыскиваем насекомых из пульверизатора. Однако с химическими веществами надо быть крайне осторожным, иначе они принесут больше вреда, чем пользы. Они могут отравить не только урожай и почву, но и человека, который пустит их в дело. Проесть его голову. Как проело твою.

– Хорошо, – сказал Брюс.

Тебя опрыскали, думал Майк, и ты стал букашкой. Опрыскай букашку ядом, и та сдохнет; опрыскай человека, обработай его мозги, и он превратится в насекомое, будет вечно трещать и щелкать, двигаясь по замкнутому кругу. Повинуясь рефлексу, как муравей. Исполняя последнюю команду.