Андрей Дмитрук - Имбики

Слазив под машину и немало повозившись там, Папалоа вылез; куском тряпки, заменявшим ему платок, вытер лоб, чуть более грязный, чем эта тряпка, и объявил, что, действительно, «полетела правая передняя полуось». Вид у него был трагический: считай, потерял «шевроле». Я слегка успокоил Джона, обещав частичную компенсацию от редакции. Стало быть, доводилось сидеть и ждать попутки. Мы выбрали поваленную пальму у обочины и сели на неё курить.

Пользуясь передышкой, Джон растолковал мне, для чего предназначен новый красивый дом среди цветущего сада. Оказалось, что это — косметический центр, услуги которого весьма дорого стоят. Самые богатые жители острова могут здесь перекрасить кожу в жёлто-фиолетовую «имбиковую» гамму, причём, как я понял, соответствующие пигменты вырабатываются самим организмом. Тот же, кто обладает по-настоящему большими средствами, может позволить себе совсем необычную операцию: установку второй головы и хвоста. И это не муляжи, как у дежурных на КП: помимо идеального внешнего сходства с первой головой, вторая, снабжённая сложной компьютерной начинкой, способна говорить, отвечать на простые вопросы, а также менять выражение лица; хвост же движется и по-своему выражает эмоции.

Насчёт собственной, принадлежащей центру вышки прибытия-отправления Папалоа также сообщил интересные вещи. Оказывается, тема имбиков становится популярной в мире, и ради приобретения второй головы на остров уже прибывают иностранные толстосумы.

Эти сведения меня немало позабавили.

Магнифико был одним из крайних островов в одном из больших архипелагов Меганезии, который не столь давно представлял единое королевство. Верховный вождь жил на Ранарити. Но однажды главы племён, владевших отдельными островами, перессорились между собой — из-за рыбных угодий, жемчужных отмелей и прочих благ: каждому хотелось владеть своей частью безраздельно. Королевство рассыпалось; жадность местных владык, более не умеряемая верховной властью, привела подданных к разорению. И тогда, побаиваясь, чтобы племена не вздумали снова объединиться вокруг Ранарити, островные вожаки стали внушать им ненависть к былому центру. Делали всё возможное, чтобы на каждом острове появился свой язык, возникли собственные обычаи: если удавалось, придуманное объявляли древнейшим достоянием племени.

Но жадность вождей не унималась. От страстных споров, кто кого старше, и кто кого просветил, и кому, стало быть, по праву принадлежат спорные устричная банка или лежбище черепах, — переходили к вооружённым стычкам. Шли в ход приобретённые ещё Ранаритянским королевством танки, пулемёты и патрульно-сторожевые катера. Число жертв множилось.

И тут однажды неведомо откуда явились имбики. Из-под земли, со дна океана, с другой планеты, из вселенной других измерений? Ответ знали только племенные жрецы: из царства могучих духов. Двухголовые, обладающие невероятными возможностями, имбики до сих пор оставались загадкой для всего научного мира. Хотя, впрочем, исследовать себя они не давали.

Единственным душевным свойством пришельцев, которое сразу стали понятно, была, мягко говоря, чрезмерная личная осторожность. Некоторые исследователи выводили её из того, что существа иного мира, возможно, обладают сверхдолголетием или даже бессмертием: есть что терять. Но правды так никто и не дознался.

Поскольку имбики сразу вмешались в конфликты между Магнифико и другими островами, да и вообще во все стороны островной жизни, — им невольно пришлось участвовать в опасных, острых ситуациях. И везде они проявляли себя одинаково: держась на заднем плане, предпочитали загребать жар руками магнификанцев. Вооружённые неземным оружием, имбики тем не менее почти никогда не пускали его в ход. Помощь людям выражалась, в основном, в науськивании племени и его вождей на противника. Недавно главным врагом стал всё тот же Ранарити. Похоже, что-то на большом острове очень влекло имбиков. Что же именно?..

Итак, мы сидели и покуривали из моей пачки «Кэмел» уже минут двадцать, когда появилась первая машина. Столь малая частота движения была мне понятна: зная о состоянии шоссе, люди добирались до города окольными путями. Но вот возник этот поразительный экипаж, и я сразу защёлкал камерой, делая снимки.

Издавая такие звуки, словно по мостовой тащили десяток железных бочек с насыпанной в них щебёнкой, тащилось к нам то, что в прошлом, очевидно, было гусеничным экскаватором «Хитачи». Стрела с ковшом и корпус были сняты, а на их место прилажен кузов с высокими бортами, раскрашенными в цвета островного флага. Сидевшую сбоку кабину прикрывал грубо сваренный бронеколпак с прорезями. В кузове сидели кружком человек десять мужчин, иные в касках, и орали песню, которая в моём скромном переводе с меганезийского звучала бы примерно так: