Марк Вевиоровский - Концерт Патриции Каас. 8. И что дальше (Под Москвой)

Антон завел с отцом солидный разговор на автомобильные темы, а Алина обсуждала с мамой наличие и количество рюшечек на своем платье.

Свиридов даже окликать их не стал, увидев издалека – уж очень хорошо шла семья.

А недавно они столкнулись в бане – в одной из тех новых бань, что появились в подвале трилистника и сразу завоевали такую популярность, что Жене Кульченковой пришлось, описывая эти бани, отметить – это единственное место в городе, где существует очередь.

Бани под всеми тремя зданиями трилистника сооружали мужики сами, используя привезенные Свиридовым кедровые доски. И такие прекрасные бани получились! Отбоя от желающих не было. Даже Михеич зашел, попробовал, и вынес свой вердикт «царские бани» и принялся учить молодежь банному делу.

Очередь соблюдалась строго, по предварительной записи, и почти не было случаев отказа от сеанса. Многие парились семьями.

Например, Виктор Скворцов с Леной и Виолеттой, все свиридовские «сестренки» с мужьями и детьми, Свиридов с Тоней, Гришей и Улей. Уля сперва смущалась и Свиридов отворачивался от нее, но она очень быстро пообвыкла и перестала прятаться за Тоню или за Гришу.

А тут во время записи рядом появились фамилии «Свиридов с женой и детьми» и «Докукин с женой».

– Костя … Ты позвони Анатолию … Я при нем не застесняюсь …

– А если Тоня меня застесняется?

– Так вот ты ей и позвони!

– Да-а … Давай попробую.

–Тонечка? Привет! Это Костя. Мы тут с Любашей записываемся в баньку, а тут Толина запись рядом. И моя Любаша … в общем, она не возражает попариться вместе с вами … вместе …

– Знаешь Коля, меня твое присутствие в обнаженном виде, особенно при наличии мужа, волновать не будет. Думаю, что Любаша и Толя придерживаются таких же принципов – это же баня.

– Ну, что, Костик? Что Тоня сказала?

– Нормально. Девушка, объедините нас.

Надо сказать, что сперва сильнее всех стеснялась Уля – она пряталась сперва за Тоню и Гришу, затем за Свиридова, а потом перепутала, за кого прятаться и обнялась с Любашей.

– Любаша, а ты папу Толю совсем не стесняешься?

– Мне Костя говорил, что у них там заграницей в сауне все вместе и голые …

– Точно! Мама Тоня и папа Толя тоже … говорили …

– Да и потом мы столько раз перед танцами переодевались рядышком, что он мне совсем как родной …

А Свиридов вспомнил, что утром однажды вошел в ванную комнату и застал там Улю. На ней были только небольшие беленькие трусики и она чистила зубы. Увидев Свиридова она поздоровалась и накинула на плечи полотенце.

– Извини, Уленька …

– О чем ты, папа Толя?

Но с тех пор утром Свиридов пользовался туалетом около входной двери – там был просторный душ и удобная раковина …

В парной им помогала девушка – ученица Михеича: так она стеснялась значительно сильнее остальных, и Свиридову пришлось мысленно «поработать» с ней.

Веники были душистые, девушка орудовала ими умело, Свиридов и Тоня массировали распаренные тела, не различая, кто попался под руку.

– Ой, Толя, как хорошо … – застонала Люба. – Знала бы раньше, как ты массируешь, давно бы напросилась …

И потом так хорошо было сидеть, замотавшись в простыню, и потягивать свежий брусничный квас. Любаша и Уля мгновенно переключились на разговоры о детишках, привлекая Тоню по поводу моды, а мужчины вспоминали марки мотоциклов и планировали мотопрогулку в ближайшее выходное – надо же было проложить трассу через лес от города к дачным участкам.

Прощаясь, Гриша спросил у Кости:

– Как ты думаешь, если я попрошу Любу позировать мне обнаженной – она согласится?

– Думаю, она согласится, – ответила Люба.

ГРИША и УЛЯ ПУТЕШЕСТВУЮТ

Гриша с Улей по приглашению Дрейзеров приехали в Вену и сразу попали на парадный прием, который устраивала мадам Женовьева. Они успели только быстренько принять душ и переодеться, как мадам представила их гостям.

И Гриша, и Уля были в белых джинсовых костюмах производства Тони, но гости восприняли их наряды как крик парижской моды и допытывались, кто из знаменитых кутюрье является автором.

Английский Гриши и немецкий Ули сразу позволили им влиться в круг гостей мадам Женовьевы, и они свободно общались, помогая иногда друг другу в переводе с одного языка на другой.

Уля очаровала общество, в особенности молодых мужчин, но мадам Женовьева тщательно оберегала ее от особенно назойливых ухаживаний. А одного молодого хлыща, который весьма агрессивно обхаживал Улю, она просто отогнала от Ули и пригрозила ему отлучением от дома.