Array Коллектив авторов - Под маской альтер-эго (сборник)

Пожав плечами, я бросил телеграмму на тумбочку и занялся повседневными делами. Ни к чему портить себе настроение до времени.

Чем может себя занимать мужчина в самом расцвете сил, имеющий массу свободного времени и не имеющий особых финансовых затруднений? (Во всяком случае, на Бергардене, где на выплаты от военного ведомства можно вполне достойно прожить.) Конечно, спортом (с шести утра и до завтрака), самообразованием (библиотека и инфотерминал с половины одиннадцатого и до обеда), хобби (с четырнадцати ноль-ноль и до вечера) и личной жизнью (непринуждённое и ни к чему не обязывающее общение в соцхабене, после ужина).

Сейчас как раз было без десяти минут два – время хобби. Поэтому, небрежно бросив телеграмму на тумбочку, я повернулся к подоконнику, где бодро топорщил хвою мой домашний любимец – Герман. Герман был бонсаем. Я обнаружил его полузасохшим и скорчившимся в углу сада. Хозяйка давно махнула на него рукой – некогда дорогое и ценное растение, привезённое аж с самой Земли, упорно не хотело приживаться, всячески отвергая заботы, которыми поначалу окружила его фрау Эльзе. Чем больше она о нём заботилась, тем сильнее он хирел и чах.

– Да на что оно вам сдалось? Давайте я лучше вам «венерины волосы» в горшок пересажу. А этот сморчок выкорчевать да выкинуть давно пора. Только вид портит!

От «венериных волос» я вежливо отказался, и тем же вечером Герман занял своё место на моём подоконнике. Как показало время, с выбором я не ошибся. Larix dahurica, как по-научному именовался мой друг, был невероятно привередлив, обладал скверным характером, и возня с ним занимала у меня уйму времени. Поначалу он всё норовил сдохнуть, и только мои познания в биологии, ангельское терпение и неутомимость не дали ему осуществить это намерение. За изучением материала по теме, поиском подходящей почвы и нужного освещения время летело незаметно. Таким образом, день мой был наполнен, и ночью снились мне не кошмары, а сады, лиственницы и минеральные подкормки. Глядя на ожившего и зазеленевшего Германа, я стал даже подумывать о вступлении в Общество Любителей Комнатных Растений, но, поразмыслив, вынужден был признать, что до такой степени ещё не социализировался. Всё-таки пятнадцать лет службы в Отряде Умиротворения даром не проходят.

– Вам нужно обязательно найти для себя мирное хобби, которое бы занимало много времени и отвлекало вас от воспоминаний. Заведите себе распорядок дня, больше гуляйте, читайте развлекательную литературу и поменьше размышляйте. Кстати, не пренебрегайте соцхабеном. Очень рекомендую. Как показывает практика, один визит в соцхабен стоит двух приёмов у психолога, – штатный психотерапевт лукаво улыбнулся, и я вежливо улыбнулся в ответ, давая понять, что принял к сведению его рекомендации и, конечно, буду им следовать.

И я действительно им следовал, так же скрупулёзно, как когда-то приказам руководства. Потому что вовсе не хотел суициднуть, как Людвиг, или стать электронным наркоманом, как Макс, или сойти с ума, как Андрей, или…

Больше всего я хотел просто жить. Раз уж мне удалось выбраться из всего того дерьма, куда я регулярно и даже с радостью окунался по собственной воле. Но вся шутка в том, что такие, как мы, штиль нормальной жизни переносят гораздо хуже, чем ураганы службы. Мы словно акулы, которых запустили в маленький бассейн с пресной водой. Одно дело сходить в отпуск, ведь ты знаешь, что через какой-нибудь месяц вернёшься назад в пекло и каждый день мирной жизни ценен для тебя и полон какого-то особого смысла и очарования. И другое – жить так постоянно… Это… это как-то бессмысленно! В течение многих лет у меня было только две цели – выполнить свой долг и выжить, остальное – дополнения. Более-менее приятные. Мне, как бонсаю, с детства придавали определённую форму, и я просто физически не мог так быстро адаптироваться и перестроиться. Стать просто человеком, а не инструментом, орудием. Но я старался. У меня даже начало получаться. И тут эта телеграмма!

Я стукнул рукой по столу так, что Герман на подоконнике задрожал и гневно затрепетал хвоей.

– Тише, приятель, всё нормально, – обратился я к нему.

Набрал в грудь воздуха и взял с тумбочки белый листок. Сообщение было лаконичным:

«Просьба прибыть для дачи свидетельских показаний по делу Ленца Кирльгенау, код 306. Билеты прилагаются. Федеральное Ведомство».

Не удержавшись, я засмеялся. Можно сколь угодно говорить о праве отставника на неприкосновенность частной жизни и тайну местопребывания, можно даже сменить имя и личные данные, но какой от всего этого толк, если вдруг ты понадобился чиновнику Федерального Ведомства? Смешно.