Елена Луговская - О чем думает море…

Такая простая формула стала возможной только с появлением Основ. Для новых полисов и планетарных центров Основы теперь были всем – руководством о том, как жить, где жить, с кем жить, сколько жить и даже зачем жить. Согласно Основам цивилизация абсолютно по-новому обустроила пространство вокруг себя – старинные названия городов еще использовались, но то, что теперь называлось Москвой или Парижем, Лондоном или Амстердамом более походило на огромные торговые центры, в которых теперь, впрочем, никто ничего не продавал и не покупал, здесь теперь жили, учились, потребляли и работали.

В начале 22 века в научной моде оказалась идея так называемой молекулярной цивилизации, основатели которой абсолютно бездоказательно, но, тем не менее, удивительно легко навязали всему миру идею о том, что раз сама природа уже придумала максимально устойчивую форму существования жиров, белков и аминокислот в виде молекулы ДНК, то нет ничего естественнее, чем использовать данную модель, метафорически переосмыслив ее форму и содержание. Результатом этой теории стали бесконечные, оплетающие планету цепочки цилиндрических соцветий полисов. Поначалу пытались строить, полностью соблюдая достоверность модели, круглые корпуса, но уже вошедшие к тому времени в привычку сезонные цунами и тайфуны заставили апологетов этой теории несколько отойти от поспешно принятой за каноническую сферической формы корпусов существования.

Корпуса существования представляли из себя высокие цилиндрические строения, из соображений устойчивости на пару десятков метров вкопанные в землю, – сплошные стены, бетон и толстое пуленепробиваемое стекло. Окон, в этимологическом понимании этого слова, в Корпусах существования не было, просто стены из бетона чередовались со стенами из стекла. На заре возведения таких строений архитекторы и строители еще придерживались эстетических и этических норм сочетания блоков, но со временем все перестали обращать внимание на такие мелочи, как асимметрия или прозрачная стена жилого корпуса, через которую можно наблюдать жизнь его обитательниц.

Слово красота, за пару веков претерпев несколько семантических трансформаций, теперь обозначало что-то вроде добротности и верности намеченному курсу, остальные его значения, а означало оно и отменное здоровье, и силу, и даже какое-то недолгое время ум, ушли безвозвратно. Впрочем, и само слово-то было не в чести, главным критерием и мерилом всего и всех было слово – оснОвный, что означало полное соблюдение Нового Кодекса Жизни. Это было и наилучшей похвалой, и высшей степенью качества, но трепать это слово без надобности категорически запрещалось. Так вот, в соответствии с параметрами строительства Новой жизни, закрепленными в Новом Кодексе Жизни – читай Основах – корпусы существования представляли собой достаточно высокие – до 75 метров в высоту, и достаточно вместительные – до километра в сечении «бочки» из стекла и бетона. Перемещаться с этажа на этаж можно было с помощью системы лифтов, расположенных строго в центре такого цилиндра, или по лестницам, опоясывающим тремя огромными спиралями все жилые помещения по внешней стороне «бочки».

Боксы для жилья, как они назывались, только обладая большим воображением можно было назвать боксом, так как по форме эти помещения больше напоминали трапеции с выпуклой широкой стороной и вогнутой более узкой. В каждом таком боксе обычно жили от двух до пяти индивидов, связанными оснОвными узами – не было теперь ни родственных, ни любовных уз, были узы Основ, которые и определяли общежитие индивидов как ячейку (эта такая форма существования группы женщин…. Что-то вроде семьи). Каждая ячейка формировалась с учетом результатов комплексного отбора индивидов еще в дородовой период – наследственно-генетического, психолого-математического и социально-профессионального.

Каждый зачатый индивид подвергался унифицированной операции генетической корректировки, число изменений в которой постепенно дошло до 27 и не отражало уже реальной необходимости генетической корректировки, так как многие генетические поправки со временем стали передаваться по наследству, а некоторые ровным счетом ни на что не влияли, ну, или хотя бы в первом поколении. Кроме того, иногда автомат генетической корректировки волевым решением своего искусственного интеллекта проводил не все 27 генетических коррекции, да и природа не стояла в стороне – во время вынашивания плода генетические изменения частенько нивелировались. Несмотря на это практика генетической корректировки, записанная в Основах, не пересматривалась и ни в коем случае не подвергалась критике.