Агапий Тихонов - Танец Шивы, или Закон дивергенции

В потоке размышлений, страх отошел на второй план, уступив место досаде. И снова его душили слезы от несправедливости жизни.

«Почему это случилось именно со мной? – думал он, тихонько подвывая от досады – Ведь я молодой, полный сил и энергии человек. Вот если бы я был глубоким стариком, тогда было бы не так обидно».

«Получается я в своей жизни ничего больше не достигну? – от осознания этой простой истины холодной волной пробежал по спине озноб – не будет ни карьеры дипломата, ни загородного дома, ни спортивного кабриолета. Ведь я почти ничего в этой жизни не видел: ни успеха, ни денег, ни счастья. У меня даже женщин до жены толком не было».

Чувство несправедливости переросло в острую жалость к себе, и зависть к окружающим.

Словно в унисон с мрачными мыслями молодого человека, погода за окном стала резко портиться. Налетевший не весть откуда, порывистый ветер, стаскал со всей округи серые облака, и скомкал из них огромную свинцовую тучу, размером с полнеба. На город стремительно надвигалась гроза. В палате заметно потемнело.

«Что ж все так плохо то?» – Глеб затравлено огляделся по сторонам. Его взгляд блуждал от двери к окну, пока не остановился на подаренной статуэтке.

Шива, застыл в момент энергичного танца, и чему-то загадочно улыбался.

Информацию об индийском божестве, Глеб, после ухода приятеля, подчерпнул на просторах интернета. Получалось, что статуэтка танцующего Шивы была самым распространенным атрибутом, привозимым русскими туристами из Индии. Людям нравился эффектный и красивый образ, но когда они узнавали его подлинное значение, то в большинстве своем предпочитали избавиться от него любой ценой. Каждый элемент скульптуры танцующего Шивы и каждый застывший жест был не случаен и наполнен смыслом. Но главное значение танца Шивы – это разрушение Вселенной. Динамичность образа выражало вечное движение времени, вечные изменения, чередование процессов творения и разрушения. Шива, как властелин времени, которое несет вместе с собой разрушение, лишь беспристрастно выполняет свою обязанность: смерть, уничтожение и очищение.

Население древней Индии почитало Шиву как самого могущественного в пантеоне Богов. И самым эффективным инструментом в постижении божественной сути, начиная с дрвнеиндийских времен являлись мантры. К тому же, по мнению всемирной паутины, практика мантры Шивы благотворно влияла на здоровье.

«Почему бы и нет – внутренне усмехнулся Глеб – мне терять все равно нечего…». Пять слогов мантры Шивы завораживали молодого человека. Не в силах оторвать взгляд от надписи на экране смартфона, он набрал побольше воздуха и нараспев произнес:

– ОМ НАМАХ ШИВАЙЯ!!!

Сверкнувшая в этот момент молния ярко осветила пространство, залив палату нереальным люминесцентным светом. На какое-то мгновение стоявшая на подоконнике статуэтка отбросила двухметровую тень на противоположную стену. Незамедлительно последовавший раскат грома, оглушил Глеба, заставив замолкнуть, и испуганно вжать голову в плечи. Широко раскрыв глаза, он наблюдал за тем, как каждая новая вспышка небесного электричества, наполняя палату ярким светом немного под другим углом, изменяла силуэт на стене. Глядя на тень статуэтки молодому человеку казалось что, в одном с ним помещении, под аккомпанемент бешенных раскатов грома, с нечеловеческой грацией двигается многорукий гигант. Всполохи молний выхватывали из темноты застывшие движения его неистового танца. Мегаватты энергии, с грохотом низвергаясь с небес, уходили в землю. Стеной лил дождь. Вся природа затихла, и не смела шелохнуться когда божество танцует Ананда-тандаву – танец радости обновления.

Глеб в ужасе забился под одеяло и тихо вздрагивал, когда очередной раскат грома оглашал окрестности. Полчаса спустя ему удалось забыться тревожным сном.

***

Глебу снились джунгли. Солнце только поднималось над горизонтом и его красноватые лучи с трудом пробивались через плотное переплетение буйной растительности. Несмотря на раннее утро, было жарко и влажно. Вся округа была пропитана испарениями, плотно, укутавшими близлежащие деревья призрачным полотном белого тумана. Глеб прислушался. В рассветной тишине разносилась прекрасная мелодия, в которой угадывались индийские мотивы. Нечаев двинулся на звук, и вскоре вышел на полянку у водопада, свободную от тумана. Хрустальные струи, низвергаясь, вместо шума падающей воды издавали те самые музыкальные звуки, которые привлекли внимание молодого человека.