Кирилл Каратаев - Стать человеком

– Живешь назло мне. Тоже причина.

– Козел!

Она убежала в темноту, а я пошел ловить машину. Через полтора часа я лежал на диване и погружался в давно рекомендованный сон. Неудачная получилась охота. Ни трофеев, ни стрельбы. Сплошные холостые патроны. Может быть, завтра? Конечно! Конечно, завтра все будет намного успешнее. Конечно! Разве когда-то бывало иначе?

Пронзительный телефонный звонок ворвался в мой заполненный сновидениями разум, словно проректор в мирно дремлющую аудиторию. Я посмотрел на номер и не стал брать трубку. Ирина. По поводу книги. Порадовать ее мне было, увы, нечем.

Тем не менее я с грустью встал, долго стоял под горячим душем, а потом пил кофе. Все так же долго и грустно. Ирина звонила еще раз, и я опять оставил ее без ответа. Может быть, отвечу позже. Может быть, позже у меня будет, что ей сказать.

Ну, а что мне сказать вам, мои исстрадавшиеся герои? Ведь вы заканчиваете свою странную, нездешнюю дорогу. Вы уходите от меня. А я прощаюсь с вами. Недолго мы были рядом. И я, признаться, рад, что скоро позабуду о вас. Ведь не до вас мне сейчас. Вы же сами видите, что мне не до вас.

А вы смотрите друг на друга и не видите тех, кого любили, кого желали, в чьих объятиях были готовы умереть. Не видите свое прошлое и будущее. Вы видите просто людей. Ах, как же скучно и тоскливо вам их видеть. Обычных людей, которые когда-то были целым миром. Но вы уже начали забывать, когда это было. Я помогу вам забыть это до конца.

И будут крики, и будет обжигающее молчание. И слезы, и горький смех, и прощальная сухая страсть. Он тонет, ваш не доплывший корабль, и вы, два капитана, стоите на мостике, погружаясь в холодные синие волны. Вы сделали все, чтобы спастись. Но этого оказалось мало.

Вы идете в разные стороны, настойчиво смотря под ноги, старательно не поднимая глаз. Вы не обернетесь. Поздно, ведь, обернувшись, вы увидите… Ничего вы уже не увидите. Все уже прошло. Умчалось, пронеслось, утекло в залив брошенных дней. Вы не обернетесь и не посмотрите вперед. Только под ноги, на глупую, суетливую дорогу.

Третий звонок. Что ж, я не настолько бестактен.

– А я все думал, когда позвоните?

– В смысле, когда позвоню опять?

– Вы сегодня прекрасно выглядите.

– Что с книгой? – голос у Ирины был откровенно озабоченный.

– Последние штрихи.

– То есть не готова?

– Страниц десять осталось.

– Ну хоть что-то, – голос Ирины немного смягчился. – Нов среду крайний срок.

– В среду, так в среду.

– Давайте, Александр! Последний рывок! До связи.

Ирина повесила трубку.

Интересно успею до среды. Должен. Хотя по опыту знаю, что последние страницы тянуться особенно долго. Но снова я не о том. Не о том мне надо думать. А о чем? Снова об асоциальности? О новой охоте? Сложно представить, что она мне даст больше, чем первая.

Хотя, быть может, я просто не там охотился? Не в тех угодьях? Но где тогда? Может, не внизу, может, наверху. Но наверх пробиваются только через социум. Только социум способен сделать короля не на словах, а на деле. Короля, гения, чемпиона. Разве станешь чемпионом в забеге с самим собой? Где же там охотиться? И что это будет за страшный зверь?

Снова зазвонил телефон. На этот раз звонил Безладов. Я сразу вспомнил о двух трупах во дворе безымянного дома. В голове всплыли казенные фразы из уголовного кодекса.

– Привет, Володя!

– Здорово, Саня! – снова этот отвратительно бодрый голос. – Живой?

– Почти.

– Ну, раз живой, приглашаю тебя на день рождения!

– У тебя день рождения?

– Да ты просто доктор Ватсон! Угадай, когда!

– Сегодня?

– Арчи Гудвин! Мисс Марпл! Горжусь тобой! А я-то думал, ты забыл!

– Ну, как я мог. С днем рождения, Володя.

– Благодарю, – Безладов рассмеялся. – Сегодня, после семи, у меня на даче. За тобой заехать?

– Было бы очень кстати, – дача у Владимира была в Подмосковье, а автомобиля у меня не было.

– Заеду в пять. Будь готов!

– Не опаздывай.

Я повесил трубку и посмотрел на часы. Оставалось три часа на поиск достойного подарка. Интересно, сколько ему исполняется. 42? 43? 44? Так ли это интересно?

В баре у меня стояла бутылка неплохого виски, а в мастерской более-менее приличная вариация на тему женской красоты. Этим вполне можно было ограничиться. Картину он, правда, может, и выкинет, но виски точно выпьет.

Удовлетворив этим свои моральные обязательства, я два часа прилежно выписывал мой пережданный финал. Дай мне уйти! Так уходите! Вперед! Быстрее! Я тоже хочу расстаться! Хочу стать одиноким и свободным! Ну же! Почему я так медленно пишу? Сколько можно уходить? И не надо так смотреть. Не надо так жалобно дышать в трубку. Я уже все решил. И мне уже пора одеваться.