Вадим Тарасенко - Восставшие из Рая

– Дело вкуса, − коротко ответил тот. − Итак, Я Вас слушаю, Иннокентий Аркадьевич.

Человек со шкиперской бородкой бросил короткий взгляд на Александра, улыбка исчезла с его лица, сменившись жесткой складкой в уголках рта.

− Та ночь была душной. Сильный ливень, шедший накануне, так напитал землю влагой, что когда пригрело солнце, все превратилось в парилку. Дежурство было спокойным. Больные не беспокоили, и я прилег на диван в своем кабинете дежурного врача. Чуть слышно работал кондиционер, и я, набегавшись днем по душному городу, честно говоря, вздремнул. Проснулся я около трех часов ночи.

– Отчего? Вас что-то побеспокоило?

Иннокентий Аркадьевич вновь бросил короткий взгляд на своего собеседника. Тяжело вздохнул.

– Я скажу. Вы заплатили неплохие деньги, а я человек честный… стараюсь им быть. Поэтому эти деньги надо отработать… Да, меня побеспокоило. Нет, вызова с палат не было. На пульте вызовов все лампочки горели зеленым светом. Я проснулся от страха. Знаете, такого липкого страха, когда под мышками вдруг становится потно, а в тебя вселяется паника. Казалось бы, все нормально. Все как обычно. Телефон, телевизор, холодильник, пульт вызовов − все на месте, ничего необычного, в кабинете, кроме меня никого, а тебе страшно, очень страшно.

За столиком воцарилась тишина.

– Иннокентий Аркадьевич, продолжайте, − мягко сказал Александр.

– Я вскочил, включил свет. Но страх не исчез, он, по-моему, только усилился. Я почувствовал, что еще несколько секунд, и я закричу. У меня мелькнула мысль, что надо увидеть хоть какое-то знакомое лицо и тогда я успокоюсь. Я распахнул дверь и последним усилием воли заставил себя не выбежать, а выйти в коридор. Слева от двери кабинета дежурного врача стоит столик дежурной медсестры. В ту ночь вместе со мной дежурила Евгения Александровна, опытный работник, работающий у нас со дня открытия клиники. Но ее за столом не было. Горела настольная лампа, на столе лежала какая-то открытая книга, а Евгении Александровны не было! Да, Вы сейчас можете сказать, ну и что. Мало ли куда может отлучиться дежурная медсестра. Например, в тот же туалет. Но тогда я этого не понимал. Уже в полуобморочном состоянии я подскочил к ее столику и нажал кнопку вызова. Но звонка не последовало!

По Иннокентию Аркадьевичу было видно, что вспоминая события той ночи, он сильно волнуется. Несмотря на то, что двое мужчин сидели под большим зонтом, полностью накрывавшим их своей тенью, и в парке гулял небольшой, приятно освежающий ветерок, у врача выступили бисеринки пота на лбу. Он схватил бокал и сделал большой жадный глоток. Краем глаза Александр увидел, что ранее скучающая за стойкой официантка, теперь удивленно и любопытно смотрит на них.

– Успокойтесь, Иннокентий Аркадьевич. Все уже позади. Вы еще пиво будете?

– Да… пожалуй, да.

Александр теперь открыто посмотрел на официантку. Та, застигнутая врасплох в своей наблюдающе-любопытной стойке, нисколько не смутившись, улыбнулась мужчине вызывающей улыбкой сорокалетней одинокой женщины.

– Еще бокал «Балтики семь», пожалуйста.

Выполнив заказ, официантка не спеша вернулась за стойку, лениво покачивая бедрами, стиснутыми черными джинсами.

Увидев, что его собеседник несколько успокоился, Александр произнес:

– Значит Вы говорите, что звонка не последовало?

– Да, не последовало! И тут я почувствовал какую-то опасность сзади. Я обернулся и …

Александр увидел, что его собеседник замер с полуоткрытым ртом. Его такой же, как и замерший рот, взгляд смотрел на что-то за его спиной. Служба в десанте, а затем работа журналистом, ведущим собственные расследования, в газете «Грязные тайны России», приучили к тому, что на некоторые вещи нужно реагировать мгновенно. Вид человека с полуоткрытым ртом, не в силах закончить начатое слово и с остановившимся взглядом, направленным куда-то за его спину, означал только одно − сзади опасность.

Александр пружинисто вскочил, резко разворачиваясь корпусом. В любом случае опасность лучше встречать стоя на ногах и глядя ей в лицо, а не спиной и сидя.

На площадку кафе входило двое − парень и девушка. Обычные молодые люди, одетые в джинсовые костюмы. Только на девушке он был белый, а на парне синий. Они спокойно, без всякого удивления или улыбки посмотрели на растерянного Александра, застывшего в нелепой для этого места и ситуации позе − прижатые к бокам и сжатые в кулаки руки, ноги, расставленные на ширине плеч. Они сели через два столика от Александра и его собеседника. К ним тут же подошла официантка, предварительно бросив на журналиста испуганный взгляд.