Вадим Тарасенко - Прошлое on-line

Мишель Магрэ не мог поверить своим глазам и все время отгонял, как назойливую муху ощущение, что он спит и вот-вот проснется. И вся эта картинка, стоящая перед глазами, исчезнет в какой-нибудь самый дальний, обросший паутиной, чулан памяти. Примерно в такой, какой он в детстве боялся открывать. Но проснуться не получалось. Все же трудно проснуться, если не спишь, и перед глазами такая «картинка», да еще как в новомодном кинотеатре с запашком…специфическим запашком.

— Вони будет! Когда жил — от него не продохнуть было, а теперь, после такой смерти хоть противогаз надевай, — к Магрэ подошел старший инспектор полиции Питер Кляйн. — И рождаются же такие люди — ни при жизни от них нет покоя, ни когда переходят в мир иной, где все по идее должны становиться паиньками, — Кляйн вытащил из кармана смятую пачку «Gauloises» и закурил.

— Что говорят свидетели?

— А ничего! Покойник приехал в ресторан в восемь вечера, правда тогда он еще не был покойником, — тут же уточнил старший инспектор. — С двумя своими телохранителями зашел в этот отдельный кабинет. Стол был уже заранее сервирован. Всё проверив, охранники вышли и встали за дверью. Через десять минут приехала его очередная пассия. Охрана ее тут же пропустила. Дамочка открыла дверь в кабинет… ну и увидела все это. Вскрик и едва одним трупом не стало больше. По крайней мере, нашему судебному эксперту пришлось тряхнуть стариной и к его огромному удовольствию, сначала заняться живым женским телом. Охранники тут же ворвалась в кабинет, затем вызвали нас, предварительно любезно все тут облевав.

— Кабинет осматривали?

— Дважды сканерами. Другого хода туда нет. Только через дверь, которую контролировала охрана.

— Значит она его и убила.

— Не похоже, — Кляйн отрицательно мотнул головой. — В кабинете словно кто пульвером прошелся — все стены в крови. И не мудрено — покойника словно через мясорубку пропустили. А на одежде охранников следов крови нет. По крайней мере, визуально не видно. Магрэ не сдавался:

— Переоделись.

— После того, как они вышли из кабинета, они все время были на виду у обслуги. И потом, где орудие убийства?

— Так его что, призрак убил?

— Похоже. Зная покойника, я этому не удивлюсь — слишком за ним много числится человечьих душ… А, дерьмо, — Кляйн смял недокуренную сигарету и бросил ее на пол.

— Что дерьмо? Покойник, наши дела или сигарета?

— Все!

Мишель Магрэ, верховный комиссар уголовной полиции Франции, не спеша поднимался по ступенькам здания на Набережной Орфер и думал, что он скажет Президенту. Он понимал — разговор будет тяжелым, одним из тех, из-за которых иногда ломаются карьеры. Питер прав — вони будет много. Еще бы! Убит Франсуа Миньон — основной кандидат на пост Президента страны и самая одиозная личность в новейшей истории Франции. О его жестокости, коварстве, сексуальных извращениях ходили легенды. Если конечно можно применить это красивое слово к столь низким человеческим порокам. Начиная репортером в желтой газетенке, Франсуа Миньон словно бульдозер попер вверх и через двадцать лет стал крупнейшим медиамагнатом Франции. Его карьера была буквально выстлана разоренными газетами, журналами, телевизионными каналами, покончившими жизнь, а то и просто исчезнувшими редакторами изданий и журналистами. С завидной периодичностью раз в полгода Францию сотрясал очередной скандал, в центре которого был Франсуа Миньон и какая-нибудь очередная актрисочка, певичка, а то и целый их хор. Но бесконечная череда расследований заканчивалась ничем. Свидетели исчезали, потерпевшие забирали назад свои заявления, и суд присяжных неизменно штамповал: «Невиновен». И, несмотря на все это, играя на каких-то потаенных струнах подсознания, популярность этого человека росла, словно на дрожжах. Наверное, изнеженным французам конца двадцать первого века импонировала эта животная жестокость, напористость и сексуальная неистовость. Женщины в нем видели то, чего давно не видели в своем мужском окружении — стопроцентного самца. А мужчины ощущали в нем твердую руку вожака, способную сплотить их в дружное стадо и придать хоть какой-то смысл их жизни. И вот такая развязка. Вместо президентского кабинета на Елисейских полях черный пластиковый мешок. Франсуа Миньон убит. И как убит! Разделан, словно баран на живодерне, вернее, словно из него хотели приготовить шашлык — мелко порубили на куски. Мишель Магрэ представлял уже аршинные заголовки на первых полосах газет: «Бойня в Париже: убит Франсуа Миньон — основной кандидат на пост Президента страны», «Расплата за грехи или политический заказ?», «Из кандидата в Президенты сделали тушенку». Да, разговор с Президентом предстоит трудный. Верховный комиссар вздохнул и открыл входную дверь во Дворец Правосудия. Он еще не знал, что самый кошмарный месяц в его жизни, словно железнодорожный экспресс, пройдя последнюю стрелку, уже несся на него, плотно трамбуя воздух.