Ольга Скубицкая - Тропою сна

Пока он ел, в кухне висела выжидающая тишина. Лем смотрел куда-то вдаль и молчал, а Эля наблюдала, как длинная челка Яноша занавешивает загорелый лоб и как он раздраженно откидывает ее в сторону. Фантазия девушки в данный момент называлась: «муж пришел домой, а любящая жена потчует его потрясающим ужином».

– Круто, да? – полюбопытствовал Лем.

– Нормально, – как всегда, ответил Янош. – Снова не расскажешь, из чего это?

– А зачем? Приходи в любое время и ешь сколько захочешь.

– Все еще думаешь, что путь к сердцу – через желудок? – полюбопытствовал Лем, когда Янош отправился мыть руки.

Эля только вздохнула:

– Тогда бы он еще в школе…

– О чем шепчемся? – повысил голос Янош, выходя из ванной.

– Для того и шепчемся, чтобы ты не услышал, – ответил Лем.

Эля понимала, что самая большая разница между ними в том, что один просто считает ее ненормальной, а другой, зная, что она ненормальная, считает, что это нормально.

– Так вот, ты могла, вынося мусор, к примеру, не увидеть, как Эмиль юркнул в дверь.

– А когда шла обратно, в тамбуре его тоже не заметила? – возразил Лем.

– Она же рассеянная, к тому же он мог спуститься этажом ниже, а потом вернуться обратно.

– Ну да, а дверь в тамбур Эмиль сам за собой закрыл? Не дотянулся бы.

– Я вообще никуда сегодня не выходила, – прервала их девушка.

– Тогда другой вариант…

– Ян, не надо, я действительно невнимательная и задумчивая, но он для меня – самое важное в жизни, и ты не можешь обвинить меня в том, что я настолько плохая мать.

– Ты отличная мать, – вставил Лем, ерзая на низком пуфике, который походил на ежа из-за колючек (благо, мягких), торчавших из его боков.

– Кстати, он сегодня впервые назвал меня мамой.

– Как ты ни старалась объяснять, что его мама с папой «надолго уехали», маленькому ребенку это неважно, для него мама – ты.

– Хочется, чтобы он знал про Иру и Данила.

– Давно хотел спросить, в кого из них у него такое развитое воображение? – спросил Янош.

– Ни в кого, Иру ты знал, ну а Данил был таким же прагматичным, как и она.

– В тебя, как ни странно, – протянул Лем. – Хотя ты к его генетике имеешь лишь косвенное отношение.

– Он уже второй раз вот так непонятно исчезает и появляется. Мне… страшно.

Лем успокаивающе коснулся ее руки, а Эля тут же представила, что прикосновение принадлежит Яну, почувствовала сухую теплую кожу, чуть шершавые подушечки красивых загорелых пальцев. Чтобы отвлечься, ей пришлось срочно сжать в кулаке кисточку от занавески.

– Ты знаешь, я в чудеса не верю, и то, что ты не хочешь принять логическое объяснение, еще не говорит о том, что его нет. Переутомилась, переволновалась, задумалась, не заметила. И не надо на меня так смотреть, ты – хорошая мать, но никто не идеален. – «Особенно ты», – добавил его взгляд. – Ребенок нашелся, и это главное, в следующий раз будешь меньше отвлекаться на свои фантазии.

– Фантазировать – моя работа, – нервно перебирая пряди своих волос, напомнила Эля.

– Да брось, – махнул рукой Янош, скептически приподняв бровь. – Твое увлечение, – по-другому и не назовешь, – даже денег толком не приносит, лучше бы подалась в повара, это у тебя хоть приемлемо выходит.

Эля и не подумала обижаться, во-первых, она знала Яна так давно, что уже перестала обращать внимание на его пренебрежительную манеру общаться, а во-вторых, именно так звучал комплимент в его исполнении, хотя молодой человек вряд ли бы это признал.

– Мы теряем основную нить разговора. Что конкретно ты можешь предложить? – спросил Лем, по привычке растягивая слова.

– А что тут предложишь? Отдохнуть и перестать себя накручивать на пустом месте.

– Ты, как обычно, не отличаешься оригинальностью. В таком случае предложу я. А что, если обратиться к ненаучным методам анализа проблемы?

– Каким? – спросили одновременно Эля с Яношем, но тут за стенкой захныкал ребенок, и девушка поспешила в детскую.

– Предложишь ей обратиться к колдуну или гадалке? – скривился Янош, но это ничуть не испортило исключительной красоты его лица. Он был красив всегда: когда злился, когда надменно отчитывал друзей и коллег, когда взбирался по карьерной лестнице, невзирая на методы, и даже когда говорил страдающим по нему девушкам свое емкое и холодное «нет».

– Вообще-то к экстрасенсу.

– Не вижу разницы.

Лем ничего не ответил, и они долго сидели, глядя в разные стороны, пока не вернулась хозяйка квартиры.

– Так что за метод? – уточнила Эля, появившись в прихожей.