Ольга Скубицкая - Тропою сна

Он пытался объяснить «бестолковой» маме, что вот там, где Эля видит шкаф, еще есть дерево с синими листиками, а внутри вон той игрушки прячется чья-то когтистая рука. Со временем девушка привыкла спокойно воспринимать заявления, что от печки на кухне начинается белая вода, а к вечеру там же стоит темный страшный человек. Может, оттого, что сама всегда была неисправимой фантазеркой и, прочитав очередную книгу, «селила» в человеческий мир то прекрасных вампиров, то отвратительных чудовищ, а то и прирученных василисков. Выдумки мальчика все время менялись, и чем лучше он говорил, тем четче становились описания видимых только им персонажей и событий и тем больше укоренялся в Эле безотчетный страх, напоминавший то ли холодную змею, свернувшуюся в животе, то ли предчувствие грядущей беды.

Своими опасениями она могла поделиться только с двумя людьми, чем и занялась вечером.

Эмиль безмятежно спал в своей комнате: еще бы, на этот раз вокруг него махали крылышками разноцветные бабочки, чем он не преминул поделиться с Элей, прежде чем закрыл уставшие, но восхищенные глазенки.

Кухню освещал лишь мутный кружок желтого света, так что все предметы, кроме стола, прятались в тени. Мохнатый абажур лампы был опущен низко. Редкие гости давно перестали спрашивать о том, действительно ли он сделан из натурального меха, – и к лучшему, ведь хозяйка квартиры никогда не рассказывала, из чего и как мастерит свои экзотические аксессуары для интерьеров. На совершенно немыслимой по цвету и форме полке стучали, сталкиваясь, шарики вечного двигателя Ньютона. А обтянутый мягким покрытием подоконник, расшитый стеклярусом, сверкал, как драгоценность из сокровищницы царицы Савской, на нем-то Эля и примостилась, свесив ноги и сложив руки на коленях, как прилежная школьница.

– В нашем мире бывает все что угодно, поэтому можно брать в расчет прохождение сквозь стены или даже телепортацию, – Лем говорил медленно, вдумчиво, растягивая слова, а порой глотая окончания. Его мыслительная деятельность всегда опережала вербальную.

Эля с легкостью представляла, как все гипотезы и предположения еле умещаются в кудрявой голове, иногда ей даже казалось, что серпантин волос, торчавших во все стороны, лишь закономерное продолжение его чересчур активного мозга. Однако ответить не успела, в замке входной двери повернулся ключ, и она с радостью соскочила с подоконника, направляясь в прихожую.

Молодой человек разувался в темноте у двери. Эля, как обычно, подавила желание повиснуть у него на шее, лишь тихо застыла, прислонившись виском к стене.

От него пахло трудным разговором и ветреной кокетливой девушкой – тяжелый запах сигарет и легкий флер цитрусовых духов. Пассивным курильщиком Янош становился только в кабинете начальника, ну а аромат парфюма явно зацепил при общении с новой поклонницей.

– Представляю, что он наплел тебе, – сказал Ян, пренебрежительно отпихивая в сторону новомодные кроссовки Лема.

– Я все слышу, – раздалось из кухни.

– Слышать – это неплохо, но порою надо еще и думать. В очередной раз подпитываешь ее фантазии своим неуемным вниманием? – бросил Ян, проходя мимо девушки в кухню и присаживаясь на свой любимый стул.

Тот был такой же фундаментальный, непоколебимый и надежный, как и сам Янош, и в этой квартире, среди разномастной, порой нефункциональной, а порой даже нелепой мебели, этот стул единственный не претерпел изменений от рук хозяйки. Он нравился Яношу, а значит, приукрашивать его на свой вкус Эле даже в голову бы не пришло.

– Так, фантазеры-шизофреники, – продолжил решительный баритон Яноша. – Хватит страдать фигней, а давайте-ка рассуждать логически.

Лем с усмешкой покосился на него и отвернулся к окну, их подруга снова заняла привычное место на подоконнике.

– Наверняка есть и разумное объяснение тому, почему ребенок оказался за дверью. Во-первых…

– Ты голодный? – спросила Эля, помня о ненормированности его рабочего дня.

– Перебивать людей некультурно. Сколько раз можно повторять? Ну когда я научу тебя элементарной вежливости?

Парень сидел в тени, и девушка не могла четко видеть его лицо, но почти физически ощущала, как он измотан. Не обращая внимания на ворчание, Эля предложила попробовать блюдо, которое впервые приготовила. Лем плотоядно облизнулся, несмотря на то, что свою пайку уже слопал и был невозможно сыт.

– Ну давай, – сдался Янош. – А то мать наверняка сварганила что-нибудь несъедобное.

Читать дальше