Чернее Черного - Последний курильщик

“Жирно”, – подумал я, присвистнул, и поймал себя на мысли, что и сам бы не прочь заработать такие деньги.

“Мода что ли на такое сочетание пошла?” – критически оглядел я профессиональным взглядом логотип. Мой заказчик тоже требовал эти цвета и заказ я отработал на все сто. Едва я подумал об этом, как меня тут же передернуло – “Что за…?” Я уставился во все глаза в окно автобуса – параллельно ему, ехала машина моего дизайна, которая никак не могла быть реальной, ведь разрабатывалась она, по словам заказчика, всего лишь для компьютерной игры.

Черно-розовая. С угловатыми спортивными формами мускул кара. С тонированными стеклами и низким спойлером. Крупными колесами и всепогодными покрышками, высоким клиренсом. Ехала урча мощным, судя по звуку даже в салоне автобуса, турбированным двигателем и с вертикально вращающимися бело-синими проблесковыми маячками.

Всего за несколько дней от концепта до готового продукта? Да ладно! Насколько же велики ресурсы этой самой “Панацеи”? Я уставился на результат своего дизайна, не веря своим глазам. “Вот тебе и игра”, – усмехнулся уже новой идее, – по всей видимости, я обскакал более матерых дизайнеров своим концептом. Меня охватила гордость за проделанную работу, которой, как ничем прежде, я загорелся. Пока не увидел под узким спойлером на багажнике обогнавшей уже автобус машины, розовое ветвистое дерево.

Через одну остановку я вышел.

По пути в супермаркет, в котором продавалось всё, от тортиков до гвоздей и обоев, мой путь пролегал через специализированный магазин по продаже электроники. Старый сотовый не выдерживал уже никакой критики – постоянно терял заряд, едва снимался с “привязи”, и я предвкушал покупку новой модели на замену.

Магазин был большим. С огромной витриной, в которой выставили телевизоры, транслирующие различные телепрограммы, экранами на улицу. Возле одного из них я заметил достаточно сильное оживление. Заинтересовавшись, подошел и обнаружил перед собой, в первых рядах, уже знакомую парочку – маму с дочкой. Они стояли ко мне спинами, обсуждая трансляцию канала. До меня долетели обрывки их фраз:

– И никому их не жалко? – спросил ребёнок.

– Никто не жалеет убийц, – ответила ей мать, – и ты не жалей.

– Почему? – новый вопрос.

– Они – нелюди. Они должны сдохнуть, – слишком резко для мамы отозвалась та. И уже с нажимом, объясняя, казалось бы, прописные истины. – Червям место в земле! Они могли… им давали шанс измениться, но они не захотели. Не жалей их, дочь. Они слабые и своей слабостью убивают всех вокруг. Договорились?

– Ладно, – дочка не казалась сильно расстроенной. – Я поняла, мамуль.

Я был ошарашен и сбит с толку общением матери с дочкой. Заинтригованно посмотрел на экран, трансляцию на котором они обсуждали.

В этот момент, на экране было лишь красно-коричневое пятно из пикселей, которое едва заметно подергивалось, и пока я смотрел, его дрожь пропала. Было что-то жуткое в этих пикселях. Лишь когда камера отъехала назад, до меня дошло, что это некий агрегат, весь покрытый этими красно-коричневыми пятнами. И ещё, я увидел маленькую девочку рядом с ним, настоящего маленького ангелочка с кудряшками в лазурно-белом платье. Держала она в руках нечто наподобие пульта, кабель которого тянулся к странному агрегату. Девочка улыбалась во все свои белоснежные зубки, но от этой улыбки, мне почему-то становилось не по себе.

Камера отъехала от неё и переместилась влево. Показался мужчина, увиденный мною в утреннем ролике. В правой руке он держал микрофон и говорил в него что-то очень эмоционально, но звука, приглушенного стеклом, слышно не было. Говорил, судя по всему, пафосно, активно жестикулируя свободной рукой, извиваясь всем телом. Навскидку было тяжело определить его возраст – он мог быть и хотевшим казаться мужественным юношей, и молодящимся, выхолощенным мужчиной средних лет. Брюнет, с покрашенными, по какой-то современной моде в розовый, висками. Стильный лазурно-розовый костюм закрывал от взора крепкое здоровое тело спортсмена, а из-под закатанных по локоть рукавов, на светлой коже, проступали чудным узором, какие-то символы. Прическу украшал закрученный в спираль вихор из чёлки, придавая ему немного агрессивный вид хищной птицы. В дополнение к острым чертам лица и широкому рту, полному мелких острых зубов. В свете софитов, мужчина улыбался и казался очень счастливым.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».