Александр Владимиров - Темный лик двойника

– Коньяк? Мартини? – спросила Светлана.

– Опять спаиваешь трезвенника?

– Это преступление?

– Естественно! Посягательство на моральные устои будущего России. Диверсантка!.. Тем более, не утробу пришел я насыщать! Ты сказала – есть дело, не требующее отлагательств.

– Вы имеете в виду самоубийство того молодого человека? – спросила Полина Тихоновна.

– Если это самоубийство! – загадочно произнесла Светлана.

– О чем вы? – воскликнул я. – Какой молодой человек? Какое самоубийство? Жду подробностей.

– Ага, интересно! – усмехнулась Светлана, – но об этой истории узнаешь чуть позже, после того, как выпьешь вот эту рюмашечку за здоровье хозяюшки. И второе условие: пригласишь Виолетту на танец. Девушка истосковалась по настоящему мужскому вниманию.

– Это не рюмашечка, а бокалище!

– Но история… История!.. Жуть!

– Шантажистка!

– Change, милый, change (по английский change – обмен. – Прим. Авт.). Выпитый коньяк и танец с моей протеже – за потрясную историю!

– Пусть так. За твое здоровье, дорогая.

– Спасибо, мое солнце, здоровье мне пригодится, особенно сегодня ночью

И Светлана выразительно посмотрела на Настену. Я вздохнул и влил в себя содержимое «рюмашечки». Хозяйка тут же подлила еще:

– Теперь – за дорогого гостя.

– Мы договаривались: только одну.

– Считай, что условия договора изменены!

– А если бы я так тебя кинул?

– Нельзя, ты мужчина. А я женщина, причем, очень красивая. А красивой женщине позволено все!

– Коварная, хитрая, злая!

– Я такая! – заливалась смехом Светлана, – а ты, приятель, в моих руках!

– Никакой интересной истории у тебя нет.

– Нет, значит, нет.

Вот поросенок! Точно узнала про кризис Павлова и использует любые формы шантажа. А тут еще Андрей Андреевич заговорил о продлении контракта. Как мне его продлевать? Что предложу издательству?

– Ладно, за гостя, – вздохнул я.

– Вот и чудненько! А теперь…

Виолетта была уже готова. Она крепко вцепилась в меня, и мы закружилась в вихре безобразного танца. Почему безобразного? Да потому что партнерша то терлась о мою грудь своими упругими формами, то облизывала мне шею, а под конец ненароком коснулась засевшего в засаде широких штанов «приятеля», который немедленно проснулся.

– Готов? – спросила Светлана.

– Готов! – радостно отрапортовала Виолетта.

– Марш оба в розовую спальню!

Андрей Андреевич деликатно закашлялся, его супруга отпустила голову. Мне было ужасно стыдно перед ними. Я – известный скромник, а тут…

– Так нельзя! – заявил я. – Я не в силах…

– Неужели проблемы с потенцией? – изумилась Светлана.

– С духовной потенцией.

– Но с той, с первой, все нормально?

– Ask?!

– Тогда долой духовную потенцию. Да здравствует нормальный здоровый секс!

– Секс! Секс! – радостно повторила Виолетта, ее словарный запас был явно ограничен, как у Эллочки-людоедки.

Андрей Андреевич и Полина Тихоновна, смущенные таким поворотом событий, заспешили домой, а Светлана оттащила меня в сторону.

– Не подведи! Ее папашка крупный финансовый туз. Может сделать в издательство приличное вливание.

– А я должен пахать, как раб на галере.

– Позволь не согласиться: это очень приятная работа.

– А я-то, дурак, думал, что нужен тебе, чтобы творить улетные книги.

– На хрена улетные книги без денег. С деньгами я раскручу любого чудика. Это мой старик, Царство ему Небесное, пел о высоком искусстве. Я, милый, прагматик до мозга костей.

– Твое обещание насчет той истории – выдумка?

– Ни в коем разе! Сделаешь дело и получишь удивительный материал. Будешь его глотать, как Лермонтов записки Печорина.

– …Ребята, вы долго? – заныла Виолетта.

– Все! Иди, работай!

– У меня нет презерватива.

– Найдешь в тумбочке. Хотя девочка не заразная. Я пробовала.

– Может, попробуешь еще раз? Или с нами за компанию?..

– Не могу! Ты был мой первый и последний мужчина.

– А, по-моему, боишься ревнивой Настены.

– Чихала я на Настену. Женщина моей мечты еще где-то за горизонтом.

– А Виолетта?..

– Виолетта захотела мужичка, – перебила Светлана, – причем, знаменитого. Вперед, мой друг!

Я попрощался с Андреем Андреевичем и Полиной Тихоновной (как хорошо, что коллеги не увидят мое падение!), и лишь только мы остались одни, Виолетта, взвизгнув, набросилась на меня, как изголодавшаяся львица на свежее мясо. Я еле успел дотащить ее до спальни… Что дальше?.. Поймет любой читатель и без капли фантазии. Она стонала, точно истязаемая плетьми, царапала мой торс, будто перед ней – смертельный враг ее рода. Зато потом зализывала нанесенные раны, очевидно, надеясь, что слюна ее – целительный бальзам.