Александр Владимиров - Свеча над пропастью

Лиза закрыла глаза, наступал тот небольшой период, когда она могла помечтать в полудреме. Она уже «покинула» Алексеевск, жила в большом городе – Москве, Санкт-Петербурге, или даже заграницей. У нее была собственная машина, дом, богатый поклонник, который каждый день дарил ей дорогой подарок. Про работу медсестры она позабыла, она вообще не работала, а занималась исключительно одним: готовилась к будущей поездке на Багамы…

– Девушка, ваш билет?

(«Приехали!»)

– Проездной! – сердито ответила Лиза. – Пора бы запомнить. Не первый раз езжу этим маршрутом.

Такого прекрасного сна больше уже не было, зато наступил период воспоминаний: вчера они с Костиком классно потусовались в баре. Потом он пригласил Лизу к себе, девушка хорошо понимала, какова цель такого приглашения. Но сделала круглые глаза, когда Костик начал к ней приставать. Лиза сопротивлялась, правда слабо, неумело…

– Ах, – вздохнула девушка. – Если бы на его месте был Ди Каприо. На худой конец Том Круз. Впрочем, подошел бы и Костик. Но ведь он обманет, мама говорит, мужчинам верить нельзя. И что в итоге? Стану я старой, никому не нужной.

У Лизы аж мороз пробежал по коже: ей уже девятнадцать. Ди Каприо и Круз уходили от нее дальше и дальше, а реальный Костик хитро улыбался…

Она и не заметила, что трамвай остановился. Конечная, ее остановка! Лиза с тоской подумала о белом халате и больных. И погода все больше хмурится. Как не хочется выходить!

– Девушка, – на этот раз рассердилась кондуктор, – вы не проспите остановку?

– Не просплю, – смутилась Лиза и выскочила из трамвая.

Она пробежала по небольшой аллее и оказалась под аркой огромных мрачных ворот. Психиатрическая больница, где она работала, представляла собой длинное, двухэтажное здание, выкрашенное в грязно-серый цвет. Решетки на окнах служили надежными охранниками для больных, изолировали их от кипевшей вне этих стен жизни, с другой стороны, они охраняли тайны самой больницы, иногда по-настоящему жуткие. Каждый раз, когда Лиза оказывалась поблизости, у нее начинало стучать сердце, бесшабашность мгновенно улетучивалось, возникало ощущение страшного замкнутого пространства, которое сжималось вокруг нее! Обычно подобное ощущение быстро проходило, но сейчас Лиза почему-то никак не могла взять себя в руки. От мрачных глухих стен веяло безысходностью; прямо перед девушкой хлопнули двери, заставив Лизу на секунду остановиться, у нее возникло странное чувство, что сейчас эти самые двери закроют мир не только для больных, но и для нее!

«Если бы когда-нибудь вырваться из этих стен!»

Невдалеке радостно заворчал Малыш, самый серьезный охранник больницы. Официально это овчарка (так уверяет медсестра Настя), но у Лизы и других были на сей счет серьезные сомнения. Малыш жил в пристроенной сторожке возле будки сторожа. Если появлялся чужой, он встречал его громким лаем, зато «своих», то есть сотрудников, он знал по запаху и звуку голосов, при их появлении проявлял бурю эмоций (хотя все понимали, что по-настоящему он любил одну Настю), даже при виде Лизы, уделявшей ему не слишком много внимания. Вот и сейчас она ему лишь кивнула и вошла в здание.

По длинному, бело-голубому коридору Лиза направилась к столику, за которым сидела ее напарница Настя. Несмотря на то, что девушки были сверстницами и работали вместе, подругами они не были. Слишком разные характеры: веселая болтушка Лиза, мечтающая о парнях, о красивой жизни, и молчаливая, меланхоличная, полностью ушедшая в себя и работу Настя. Вероятно, Настя считала Лизу пустышкой, но той было все равно. Сама она давно окрестила Настю монашкой. («Хотя, говорят, у нее даже был ухажер»). Лиза с удивлением подмечала, что мужчины на Настю посматривают. «Кому интересно встречаться с такой занудой? Только и бубнит: тому больному надо принести то, тому – то… Как будто кроме больных на свете нет ничего. Да и несовременная она, за модой совсем не следит. Нет, если бы я была парнем, сбежала бы от нее на второй день».

– Опаздываешь, – сказала Настя.

Лиза хотела схохмить, втянуть голову в плечи и виновато пробормотать: «Простите, Анастасия Вячеславовна!», но осеклась. Настя выглядела очень бледной, а большие темные глаза смотрели с болезненной усталостью.

– Ты нездорова? – воскликнула Лиза.

– Голова раскалывается.

– Таблетки принимала?

– Не помогают.

– Что же тебе посоветовать?..

– Мне надо на воздух. Прогуляюсь, и все пройдет.

– Настенька, милая… – Лиза прижалась к ней и потерлась носиком о щеку. Настя прекрасно понимала, к чему эти нежности.