Владимир Васильев - Страшный суд над богом и дьяволом

– Как скажете! – попрощался Монтеков, заказал пиццу и улегся на кушетку. Достав томик Честертона, он стал вкушать изысканную британскую прозу, запивая ее виски. В кабинет постучали. Монтеков продолжал следить за метаморфозами в сознании Сайма. Ручку кабинета подергали и выматерились.

– Сань, а чей это кабинет? – раздался мужской голос.

– Хрен его знает, – ответил пропитый басок. – Записан на Монтекова, Тудейкина, Себейкина и Духова. И никого нет.

– А занять не дают? – заинтересовался второй голос.

– Не дождетесь! – не поднимая голову от книги, крикнул Монтеков.

За дверью воцарилась пауза.

– Пойдем, Сань, – предложил невидимый мужчина.

Монтеков зевнул и продолжил чтение.

В начале работы с Тининым Монтеков испытывал некоторое беспокойство. Его волновали два вопроса – как работать с Сергеем Сергеевичем, и как уберечь свое изобретение от государства. Но стиль работы господина Тинина полностью успокоил Романа. Первый вопрос был снят – с Тининым можно было вообще не работать. Скудость своей зарплаты Монтеков компенсировал зарплатами трех фиктивных сотрудников и отдельным кабинетом, в котором Роман иногда дневал и частенько ночевал, изредка не один. За судьбу своего изобретения Монтеков был полностью спокоен. Он понял, что с таким мудрым руководителем, как Тинин, межпланетный портал никогда не будет создан. Сергей Сергеевич отдавал весь свой организаторский талант освоению бюджета, а на такие мелочи, как работа, у него просто не оставалось времени.

С тех пор, как Монтеков начисто похоронил все свои микроскопические надежды и смутные иллюзии, он стал счастлив и спокоен. Он не искал любви и находил секс. Он не искал собеседников и находил дивные книги. Он не искал карьеры и находил свободу. Он потерял многое, но потерял так легко и красиво, что зауважал себя еще больше.

В кабинет Монтекова вновь постучали.

– Доставка пиццы! – с энтузиазмом раздалось из-за двери.

– Открыто, – буркнул Роман, повернув ключ. Максим, еще более разжиревший борец за свободу, торжественно внес пиццу. Повернувшись к Роману, он несколько увял.

– Доборолся, Максик? – добродушно спросил Монтеков, протянув купюру за продукт.

– Я продолжаю бороться! – зло сказал Максим, вырвав купюру. – Ты тут сидишь, пашешь на кровавый режим, а народ страдает!

– Сильно страдает, – констатировал Роман, деликатно пощупав брюхо Максима. – Вот иго Призонова что делает, ай-яй-яй! Как же этот злой режим сбороть? И главное, на кой?

– Что значит как? – нахмурился Максим. – Заменить правительство!

– Новым лидером, – с нескрываемой иронией закончил Роман.

– Порядочным лидером! – поднял палец Максим.

– Допустим, снова найдете, хотя весьма сомневаюсь. И?

– Что? – растерялся Максим. – Поднимем пелену! Человек – это то, что в него напихали. Вот мы дрянь и выпихнем!

– А она захочет выпихиваться? – невинно спросил Роман. – Она ведь так хорошо в человека встала, как по мерке! Его размерчик! И ведь что интересно – пихают-то не силой, выбор есть. Всегда перед человеком стоит бутылка убогого кустарного самогона и бокал изысканного выдержанного вина. И ручонки тянутся именно к самогону.

– Так мы объясним, что вино лучше! – непоколебимо заявил Максим.

– Объясняйте. Они все равно ловят кайф от самогона, а от вина их тошнит! А детей не переучишь, потому что это их дети. Кричите так же – газетами, Интернетом, госканалами. Но вас не услышат. Призонова слышат, Блевонтьева слушают, Дельцову читают! Никто не сжигал труды гениев, никто не уничтожал громадного культурного наследия, оно есть! Но оно не нужно этому времени, а Призонов, Соловушкин и Падловский им востребованы.

– Это неправда. Если мы их уберем…

– Начнется ломка, – перебил Монтеков.

– Не начнется! – вспылил Максим. – Народ жрать хочет и деньги зарабатывать! А мы объясним, что лучше это делать по-европейски! К тому же, у нас совершенно новая национальная идея!

– Опять? Всегда предпочитал старый коньяк новым национальным идеям. Ты переоцениваешь народный ум, его конек – передел и отъем. Все остальное как-то не складывается и не умножается.

Максим вышел, хлопнув дверью.

– Сдачи не надо! – крикнул вдогонку Роман и вновь повернул ключ.

Спамом пришло электронное письмо от Тинина, содержащее поздравления с Днем Распятого Врага – всенародным праздником Русской Империи.

«Уважаемые коллеги! Дорогие друзья!

Позвольте мне от имени руководства нашего департамента и от себя лично поздравить вас с самым любимым и чудесным праздником – с Днем Распятого Врага!