Андрей Лазарчук - Любовь и свобода

— Командир, разрешите обратиться, — вытянулся Брюан.

— Слушаю.

— Мы можем взять с собой Элеру?

— Можем, но не возьмём, — сказал Лимон.

— Почему?

— Потому что я так сказал, — Лимон постарался произнести это ровно. — Брюан, одно из двух: или ты обращаешься ко мне по-дружески, или по службе. Одно из двух, ясно?

— Так то…

— Будем считать, что обратился по-дружески. Мы не знаем, что в городе, и ещё меньше знаем, что на дороге. Здесь безопаснее. Ясно?

— Ясно, — сказал Брюан. — Спасибо, Джедо.

— Не за что. Расселись быстро — и поехали. Дину, ты как?

— Не знаю. Болит, но… Ты меня долго ковырял?

— Не смотрел на часы.

— Полтора часа, — сказал Эдон.

— Ничего себе, — сказал Лимон.

— Ничего себе… — одновременно с ним протянул Дину. — А от этих пилюль, ребята, такие глюки! Думаю, господин Рашку не просто так ими баловался.

— Он же был выродок, — сказал Лимон. — Это обезболивающие.

— Ну да! Дозер — и выродок? — не поверил Дину.

— Угу, — подтвердил появившийся — и вновь бесшумно — Князь. — Выродок, клейма поставить некуда. Я его давно знаю, лет двадцать… Ну да ладно. Счастливой дороги. Поаккуратнее там, пожалуйста. Народ всё-таки джакнутый.

Машина уже тронулась, когда через открытое окно в салон запрыгнула собака Илир, с какой-то невесомой грацией, никого не задев, улеглась в ногах — и шумно задышала.

Что это отряд Князя, Лимон понял как-то сразу, не усомнившись: уж слишком точно командир соответствовал описанию. Нос на ножках. В очках. На голове чёрный гвардейский берет как сиротская лепёшка… Грузовик перегородил дорогу, над бортом, блиндированным деревянными шпалами, виднелись головы стрелков и стволы винтовок и автоматов. Бессарт вышагивал смело и решительно.

— Господин комендант, если не ошибаюсь?

— Заместитель командира отряда Бессарт, если не ошибаюсь?

— Так точно. Разрешите обратиться, господин комендант!

— Без званий. Слушаю. Кстати, вам письмо от вашего командира.

Лимон вынул конверт, подал его Бессарту.

— Прочтите сразу.

Тот достал листок, пробежал глазами.

— Извините, господин комендант, но тогда… — он оглянулся, — мне нужно отправить в город хотя бы двоих бойцов — за вторым грузовиком и водой…

— Езжайте как есть, — сказал Лимон. — Скажете штаб-майору, что это моё распоряжение. Грузовик, воду и людей я пришлю. Что в городе?

— Так о том и речь! Сработал автосемафор на станции…

— И что это значит?

— Что какой-то поезд прошёл через разъезд на пятьдесят шестом километре…

Как оказалось, в городе была медсестра: та самая Гента из лагеря, которая несколько раз являлась Лимону в кошмарах. Она вернулась в город вместе со всеми и пережила здесь и первые грабежи, и схватки между отрядом Сапога с одной стороны и деревенскими бандитами с другой, и недолгую, но мерзкую власть Морка… Что-то у неё, конечно, в мозгах сдвинулось, она всё время смотрела в сторону и чуть вниз, но дело своё делала отлично. Больничка её была оборудована в маленькой городской амбулатории в Шахтах (на ней сохранилась древняя, ещё довоенная, вывеска: «Зубодёр и глазник доктор Кехевакайр-Тафт. Столичное качество!»). Дину уложили в свежую постель, и он мгновенно уснул; микроцид вводили уже спящему. Всё это заняло буквально несколько минут.

Во дворе больнички играли в траве с десяток совсем мелких ребятишек, и Лимон отметил себе: сегодня же заняться мелкими. Хотя бы сосчитать их…

Маркиз к тому времени уже стянул к штабу гарнизона все подчинившиеся новому командованию силы. Где-то — скорее всего, в Шахтах — прятались со своими группками Фатракч и Ачим-Осьминог, но это сейчас значения почти не имело. На всякий случай Лимон отправил одно отделение на чердаки штаба и гимназии — как раз для того, чтобы прикрывать тылы. Остальных разместили в укреплённых первых этажах и полуподвалах домов, выходящих окнами на железнодорожный мост; Сапог в своё время неплохо подготовился к обороне… Впрочем, тогда до настоящей стрельбы не дошло — а вот что будет сейчас? Наверное, ничего не будет. В конце концов, с кем воевать? Свои же! И всё же, всё же…

Ах, да! Эдон, возьми кого-нибудь из бойцов, пару грузовиков — и везите чистую воду на шахты! Найди канистры, бутыли — что угодно. Литров двести хватит на первый момент, остальное довезём. Так, дальше…

Маркиз с одним из карабинов Охотника — тем, из которого был убит Поль — засел на ферме моста; свой карабин Лимон отдал Пороху, и тот, прихватив секцию Ксимилла, побежал через мост, чтобы найти позицию где-нибудь позади поезда — когда тот остановится перед мостом. А перед мостом он остановится неизбежно, потому что въезд на мост может открыть лишь контролёр весовой платформы, а никаких контролёров в природе не осталось.