Андрей Лазарчук - Любовь и свобода

Увы, ничего не было видно. Темно.

— У меня есть фонарик, — сказал Князь. Лимон охотно отодвинулся.

— Лифт вижу, до него метров десять, — сказал Князь. — И… двое… нет, трое мёртвых на крыше.

— Спрыгнули неудачно? — предположила Зее.

— Не знаю, — сказал Князь. — Скорее наоборот — пытались выбраться, но сорвались. Тут джакч уцепишься…

— А лестницы разве нет? Положена, вроде.

— Да вон она, как раз по ту сторону кабины…

Теперь Лимон разглядел скобы.

— Они поднялись по скобам, а потом пытались изнутри открыть дверь, — сказал он. — И свалились… по очереди…

— Наверное, так, — согласился Князь. — По крайней мере, это был не газ.

Подошёл Ин-Ти.

— Бытовую линию мы не приспособим, — сказал он. — Там переменный ток, а на всех машинах постоянный. Надо запускать реактор.

— Вы сможете? — спросил Лимон.

— Дурацкое дело не хитрое. Но займёт время, — сказал Ин-Ти. — Часов десять.

— Помощь нужна?

— Да неплохо бы. Хотя бы один соображающий.

— Можно я? — из-под локтя Лимона выскочил Хвост. — У меня по физике…

— Да тут не в физике… ладно, годишься, — сказал Ин-Ти. — И, командир, распорядитесь, чтобы сюда к утру жратвы привезли горячей и чистой воды.

— Думаете, к утру?

— Ну, если ничего не поломается…

— Будет, — сказал Лимон.

Так, теперь надо разделить отряд… выделить охрану…

— Я знаю, о чём ты думаешь, — сказала Зее. — Хочешь сюрприз? Думала приберечь до момента, но…

— Что?

— Возможно, он наступил.

Она повела его наружу, к длинным рядам боксов для техники. Точно, подумал Лимон, надо ехать на бульдозере.

Зее подошла к неприметному в ряду прочих боксу, пошарила по карманам, достала ключ. Отперла замок.

— Помоги…

Вдвоём они оттянули скрипучую дверь. Потом Лимон ахнул.

— Ну? — довольно улыбнулась Зее.

Внутри тускло сиял запылённым хромом бамперов, решёток и фар древний «Импер-классика». Лимон почувствовал, как задрожали колени.

— Забирайся, — скомандовала Зее. — Нет-нет, на пассажирское.

— А ты что, умеешь водить?

— Это же имперских времён. Полный автомат. Даже автопилот есть.

Дверь была тяжёлая, а сиденье — слишком мягкое.

Зее повозилась с клавишами на приборной доске, раздалось мягкое рычание, автомобиль не то чтобы задрожал — скорее, шевельнулся где-то внутри и вдруг стал живым. Зее улыбнулась, тронула руль — нержавейка и какое-то красивое дерево, — и машина совершенно беззвучно, если не считать шуршания щебня под шинами, — выкатилась из бокса.

— Чуть-чуть постоим, — сказала Зее. — Пусть прогреется.

— Откуда ты знала, что он там есть?

— Это наш, — сказала она. — Мой отец был главным инженером на шахте. А может, он и… Не знаю.

— Думаешь, он внизу?

— Нет, он должен был уехать в Столицу. Вагон, ты помнишь, уходил накануне… ну… того дня. Но на шахте начались какие-то проблемы, и он мог задержаться… В общем, я не знаю. Стараюсь не думать. Кого возьмём?

— Дину, Эдона и Брюана. Эрта поместится?

— Ещё бы.

— Ну, тогда и её. Прочие остаются здесь под охраной всей нашей бронетанковой мощи…

— Джедо, — тихо сказала Зее. — Можно, я тут побуду? За руль Порох сядет. Он разберётся, тут совсем просто… А я вместо него — на броневике. Ну, пожалуйста…

— Конечно, — сказал Лимон.

Появился Князь. Он подошёл тихо, не хрустнув ни камешком.

— О! — воскликнул он. — Какой осколок Империи! Неужели на ходу?

— Ещё как! — сказала Зее, проскользнула мимо него и побежала к «Неустрашимому».

— Комендант, — сказал Князь, посмотрев Зее вслед. — Имею просьбу. Если в городе всё спокойно, то я прошу отправить сюда мой отряд. Вот записка для моего заместителя, его зовут Бессарт. Такой нос на ножках и в очках. Пусть прихватят два грузовика и побольше чистой воды. Впрочем, если отряд вам вдруг понадобится, то он полностью в вашем распоряжении. Об этом я тоже написал.

— Ясно, — сказал Лимон. — Займусь этим сразу.

Он сунул записку в нагрудный карман.

Вскоре появился Порох. Он со странным лицом обошёл «Импер», попинал колёса и сел за руль. Кажется, ему было страшновато прикасаться к дорогому резному дереву и пупырчатой коже.

— Вот так возьмём и поедем? — спросил он.

— А как ещё? — не понял Лимон.

— Да я не знаю…

Лимон поднял вверх ствол карабина Охотника, перевёл на самый малый… и почему-то не выстрелил. Вместо этого он сказал:

— Пух!

Порох изобразил, что смеётся.

Они подъехали к «Неустрашимому», переложили Дину на заднее сиденье «Импера», Лимон подозвал Эдона и Брюана, махнул Эрте.