Фредерик Пол - Туннель под миром

Возьмите опытного химика, специалиста по фракционной перегонке нефти, привяжите его ремнями, исследуйте его мозг электронными иглами. Машина подробно изучит структуру мозга, составит таблицы и зафиксирует синусоидальными волнами то, что обнаружит. Направьте эти же самые волны в автоматическое счетно-решающее устройство — и вы воспроизведете вашего химика. Или, если захотите, тысячи копий вашего химика, обладающих всеми его знаниями и умением, но в противоположность человеку ничем не ограниченных в своей деятельности.

Установите десяток копий этого химика на заводе, и они будут управлять всем производством двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, никогда не уставая, никогда ничего не упуская и не забывая.

Свансон подошел поближе к Буркхардту.

— Мне страшно, — сказал он.

Теперь они пересекали какое-то закрытое помещение, и звуки стали слышнее — не шум машин, а голоса. Буркхардт осторожно подошел к двери и осмелился заглянуть в следующую комнату.

Она была уставлена телевизионными экранами. Перед каждым — а всего их было около дюжины — сидели двое, мужчина и женщина; они внимательно смотрели на экран и диктовали свои замечания аппарату звукозаписи. Наблюдатели переключались с одной передачи на другую; на всех экранах были разные изображения.

Передачи как будто не были связаны между собой. Сначала показывали магазин, где девушка, одетая, как Эприл Хорн, демонстрировала домашние холодильники. Потом — серию образцов кухонного оборудования. Буркхардт заметил еще что-то, похожее на табачный киоск в здании, где помещалась его контора.

Это было загадочно, и Буркхардт охотно остался бы тут, чтобы во всем разобраться, но место было слишком людное. Кто-нибудь мог посмотреть в их сторону или встать с места и увидеть их.

Они обнаружили еще одну комнату. Она оказалась пустой. Это был большой, роскошный кабинет. Там стоял письменный стол, заваленный бумагами. Буркхардт мельком взглянул на них, потом, привлеченный содержанием какой-то бумажки, стал рассматривать ее внимательнее, все еще не веря своему открытию.

Схватив верхний лист, он прочел его, затем взял следующий, между тем как Свансон лихорадочно рылся в ящиках.

Наконец Буркхардт выругался и швырнул бумаги на стол.

В это время Свансон, продолжавший свои поиски, с восторгом крикнул:

— Смотрите! — И вытащил из стола револьвер. — Он заряжен!

Буркхардт тупо глядел на Свансона, пытаясь уяснить смысл прочитанного. Когда до него дошли слова Свансона, глаза его сверкнули.

— Вот это здорово! — воскликнул он. — Мы возьмем его, Свансон. Мы выйдем отсюда с этим револьвером. И пойдем в полицию! Не к нашим тайлертонским тупицам, а прямо в ФБР. Посмотрите-ка!

Бумага, которую он протянул Свансону, была озаглавлена: «Отчет по обследованному району. Объект: кампания по рекламированию сигарет Марлин». Текст в основном состоял из столбцов цифр, ничего не говоривших ни Буркхардту, ни Свансону, но в конце было резюме:

«Хотя испытание 47-К3 привлекло почти вдвое больше новых клиентов, чем прежние испытания, его, по-видимому, нельзя применять в широких масштабах из-за постановлений местных муниципалитетов, запрещающих пользоваться грузовиками с громкоговорящими установками.

Результаты испытаний по группе 47-К12 оказались на втором месте, и мы рекомендуем повторно произвести испытания этих средств воздействия, проверив каждую из трех лучших кампаний, с добавлением или без добавления опробованной техники.

Если же клиент не согласен на расходы по дополнительным испытаниям, можно перейти сразу к наиболее совершенным средствам воздействия из серии К12.

Средние значения предсказываемых результатов могут отклоняться от заранее предсказанных не более чем на 0,5 % с вероятностью 80 % и не более чем на 5 % с вероятностью 99 %».

Свансон посмотрел Буркхардту в глаза.

— Я что-то не понимаю, — пожаловался он.

— И не мудрено. Какая-то чушь, но это неоспоримый факт, Свансон, неоспоримый факт. Они не русские и не марсиане. Эти люди — специалисты по рекламе! Каким-то образом, бог знает как, они захватили Тайлертон. Они захватили власть над нами, над вами и надо мной и еще над двадцатью или тридцатью тысячами человек.

Может быть, они гипнотизируют нас, а может быть, здесь что-то другое, но каким бы способом они этого ни достигли, случилось так, что они дают нам прожить подряд только один день. И с утра до вечера в течение всего проклятого дня нас начиняют рекламой. А потом смотрят, что произошло, и… вымывают этот день из наших мозгов, а назавтра испытывают другую рекламу.