Гоар Маркосян-Каспер - Париж был так прекрасен…

Когда они со своими пакетами, Эмма – большим, Дора – маленьким, дошли до Оперы, их удивило необычное для этого места оживление, вокруг была масса народу, многие огибали здание, торопясь на площадь, со стороны которой доносился неясный шум.

– Что там такое? – пробормотала Дора, а Эмма предложила:

– Сделаем кружок через Итальянцев?

Выбравшись на площадь Оперы, они оказались в гуще людей, выходивших из метро и останавливавшихся, чтобы разобраться в происходящем, большинство стояло лицом к Авеню де л, Опера, по которой в сторону Риволи тек людской поток, не только заполнивший тротуары, но и захлестывавший проезжую часть, самые нетерпеливые, выбравшись из вязкой толпы, бежали по мостовой, не разбирая дороги, в воздухе висели крики, гул голосов, гудки застрявших в этом половодье автомобилей.

– Что случилось? – спросила Дора одного, другого, и кто-то наконец ответил:

– Взорвали Лувр!

– Кто?!

– Наверно, исламисты, кто еще!

– Пойдем туда? – повернулась Дора к Эмме, но та посмотрела на свой объемистый пакет и покачала головой.

– Мне надо занести это домой.

– Возьми и мой, – попросила Дора.

– Давай.

Перебравшись на Авеню де л, Опера, Дора попала в негустую, но чрезвычайно текучую людскую массу, ей приходилось все время лавировать среди быстро шагавших мужчин, она сразу приметила, что толпа состоит большей частью из мужчин, при том главным образом, белых, удивилась было, но потом поняла, все потому, что они ничем не заняты, почти полное исчезновение физического труда оставило без дела тех, кого когда-то называли простым народом, в сфере услуг и на государственной службе приоритет имели женщины и всяческие меньшинства, само собой, чернокожие, желтокожие, люди с ограниченными возможностями и так далее и тому подобное, закон о дискриминации вбирал в себя все новые категории притесняемых. Вот и… Шли отнюдь не молча, помимо возмущенных возгласов и ругательств, ее слуха достигали откровения, от которых она нервно вздрагивала.

– … пора с этим кончать!

– … скажи, с этими!

– … вышвырнуть всех вон!

– … всю их родню сажать или высылать!

И на не совсем ту тему:

– … он мне говорит, выкладывай пятьсот евро штрафа, а я ему: слушай, приятель, если я назову негра африканцем, он от этого побелеет?

– … повесили, штаны спустили, а в задницу банан засунули – угадайте с трех попыток, кто это?

Ответом на последнее был короткий, но громкий хохот.

И еще:

– Жаль, ей-богу, что войны нет, как бы я в автомат вцепился! А лучше – в пулемет…

– Что война? Там такие же будут, как ты, бедолаги. Нет, с автоматом хорошо к политиканам наведаться.

– А еще лучше в Брюсселе пострелять. В этих их евроструктурах.

И опять.

– … после смерти жены он запил, любил ее очень, сразу прицепились, забрали дочь и передали на воспитание парочке лесби, когда он узнал, достал где-то револьвер, пошел, застрелил обеих, а потом дочь и себя… в любом случае, ребенка не вернули бы…

– да, торговцы детьми это сила, у них все схвачено, в нашем доме живет одна из их шпионок, стоит где-нибудь детскому плачу послышаться, тут же звонит, и какая-нибудь подлюга из ювенальной юстиции тут как тут, на днях женщины на нее напали, избили, исцарапали, даже в полицию не пожаловалась, больно выгодный у нее бизнес, можно и порку стерпеть…

– … вообразите себе, эта сволочь Гайяр сказал в интервью, что арабов, которые насилуют женщин в переулках, тоже можно понять, до своих баб им, видишь ли, не добраться, у них мораль, а ведь у молодых ребят потребности…

Говорили не двое, не трое, многие, разные люди, обрывки подобных высказываний достигали ушей Доры со всех сторон, она сжалась, думая, как это все страшно, сколько в человеке злости, между тем, толпа становилась все гуще, у Комеди Франсез она совсем увязла, впрочем, все-таки ее вместе со всеми остальными куда-то несло, она с ужасом ждала, когда откроется вид на Лувр, и она увидит дымящиеся развалины, и когда ее вынесло на Риволи, и оказалось, что Лувр цел, по крайней мере, с этой стороны, она испытала несказанное облегчение, собственно, так трястись, наверно, и не следовало, весь Лувр сразу взорвать не могли, на это понадобилась бы атомная бомба.

Риволи была забита людьми, транспорт, наверно, пустили в объезд, ни одного автобуса, а тем более машин, видно не было, толпа захватила и проезжую часть и, медленно двигаясь направо вдоль стены Лувра, огибала ближнее крыло и, смешавшись с другой толпой, двигавшейся навстречу с той стороны Риволи, вливалась во двор Наполеона… Дора удивилась, что нигде нет полицейских, которые пытались бы эту людскую массу повернуть вспять или хотя бы задержать, но, оказавшись в виду арки Карузель, поняла, что преграду толпе создали там, двор был оцеплен и полон людей в форме, и, посмотрев туда, где таких собралось больше всего, она, похолодев, наконец увидела то, что представляла по дороге, ближняя часть крыла… Денон, кажется, так?.. и дальняя, прилегавшая к Старому Лувру, были целы, но середина превратилась в груду руин, у них уже гудели какие-то машины с кранами, суетились люди, разбирали обломки, под которыми наверняка были тоже люди. Люди и?.. Она не могла сообразить, что за залы расположены в том месте, хотя в школьные годы их несколько раз водили в Лувр, но он слишком велик и полон всего, так что запомнить, где что висит, мог только завсегдатай…