Евгений Гущин - 15 шаров. Сборник рассказов

Сейчас мужчина стоит в очереди за билетиком в метро. Он то и дело поглядывает на часы, видно торопясь куда-то. Она смотрит то на него, то на деньги в руке, такие близкие и могущественные… У неё всего несколько секунд для выбора… Подошла его очередь.

Мужчина купил билет и поторопился вниз, к поезду. Задержали на работе, к сынишке на день рождения за подарком едет. Уже и деньги с книжки снял и подарок выбрал.

Вдруг его кто-то дёргает за рукав, он нетерпеливо оборачивается. Она всунула ему в руку бумажку и с тихим плачем убежала. Через несколько секунд она растворилась в толпе…

PAPERS, PLEASE

–Ваши документы, пожалуйста.

Я взял просунутые в щель бумаги и привычно уткнулся в них. Смена только началась, а я уже чувствовал усталость. Раздражала мигрень, раздражала полоска утреннего солнца, расчеркнувшая стол, раздражал гомон людей за шлагбаумом. Они снова притащились сюда, в надежде пересечь границу и спастись от войны и грабежей.

–Где разрешение на въезд?

Кудрявая женщина лет сорока пяти с усталыми глазами и золотым зубом обреченно пробормотала:

–Мне ничего не сказали про разрешение. За визу кучу денег содрали. Неужели мне нельзя?

–Правила изменились, – бесстрастно ответил я, и влепил в паспорт кроваво-красный штамп «Во въезде ОТКАЗАНО».

Сначала было трудно, но через несколько месяцев я научился отказывать семьям с маленькими детьми, растяпам, которых обманули в бюро составления документов, больным, нуждающимся в операции в Плештине, родственникам, спешащим на похороны и много кому еще. Правил и инструкций было по горло, но одно я выучил наизусть: нарушаешь регламент – оказываешься на улице.

А я не хотел оказаться на улице. Плештина уже не та, что раньше. Страна обеднела, идеология расцвела. Любой официальный документ, выступление или эфир новостей начинались и заканчивались неизменным «Слава великой Плештине!». На улице становилось все больше полиции, на границах – запретов и колючей проволоки, в холодильниках – все меньше еды.

–Ваши документы, пожалуйста.

Когда меня выкинули с завода, я подумал, что это конец. Работы не было. Мы ютились с женой, ее родителями и пятилетним сыном в крохотной комнатушке на окраине. Чтобы снизить плату, пришлось отказаться от отопления. Через месяц сын схватил воспаление легких. Днем я бегал по городу в поисках денег и лекарств, а ночью мрачно смотрел на отсыревший потолок и обдумывал, на сколько еще хватит заначки. А где жить потом?

«Въезд РАЗРЕШЕН».

–Следующий!

Поэтому за предложение одной знакомой пропихнуть меня за барыш в будку таможенника я ухватился руками и ногами. Сначала было легко и даже интересно. За каждого проверенного платили десятку. Я чувствовал, что делаю важное дело, охраняю границу от контрабандистов и преступников. Но с каждым месяцем требования все ужесточались. На границе стало беспокойно, у соседей началась война, к иностранцам стали относиться очень настороженно – враги наверняка пытались бы заслать диверсантов. К постоянно меняющимся требованиям к паспортам, прививкам, визам, разрешениям на въезд прибавлялись все новые и новые бумажки. В Плештине многое разрушалось и ветшало, но не бюрократия. Она цвела.

–Ваши документы, пожалуйста.

Высокий молодой парень протянул мне паспорт, визу, личную карту, разрешение на въезд. Я внимательно проверил даты, штамп места выдачи, фотографию. Взял разрешение.

–Цель визита?

–К родным в гости.

–Продолжительность?

–Три недели.

Все совпадало. Я осмотрел печать министерства на разрешении, сравнил ее с образцом, просветил водяные знаки. Взял личную карту.

–Прошу, встаньте на весы в правом углу комнаты.

–Что? Зачем? – нахмурился человек.

–Регламент предписывает записать ваш вес, – заученно пробубнил я.

Парень осмотрелся, будто колеблясь, и медленно пошел к весам. Я взглянул на данные в его личной карте, на цифру, появившуюся на экране, и ударил по кнопке охраны. Упала решетка, зазвенела сирена. Прибежавшая охрана утащила сопротивляющегося парня в подсобку.

Расхождение в семь килограмм. Контрабанда или оружие. Вот мерзавец.

–Ваши документы, пожалуйста.

Я тут привык ко всякому. К скандалам, истерикам. К арестам. Мне угрожали пистолетом, брызгали в лицо какой-то дрянью. Один раз разбили окно и забросили внутрь гранату, и я успел мысленно расцеловать сына и жену до синяков, пока не понял, что чека не выдернута.

Всякие террористы и радикалы тоже расплодились в последнее время. На границе часто стреляли. Было страшно работать тут за такие гроши, но постепенно привыкаешь ко всему.