Евгений Сивков - Как опоздать на собственную смерть

Летели мы транзитом, и выйти в город не довелось. Я ни разу не был в Токио, но Леля просветила меня и в этом вопросе. Пользуясь вынужденным ожиданием, она поведала, что этот город стоит особняком от всех других зарубежных городов, которые ей когда-либо пришлось посещать. Многие не могут понять, в чем его притягательность. Для нее же это город контрастов, но не социальных или архитектурных, а именно эмоциональных.

– Я не люблю огромные суетливые города, – задумчиво говорила Леля, ковыряя палочкой стеклянную лапшу – но Токио пленил меня с первого взгляда. В нем ко мне приходит ощущение спокойствия и умиротворенности, как ни в каком другом большом городе. И сейчас я с сожалением смотрю в окно терминала. Видишь экспресс? Через час он будет выгружать уставших путешественников в городе. Я хотела бы быть там…

Леля вздохнула, чем дала мне повод задуматься над причиной ее грусти. Хотя очень ненадолго, потому что уже через три минуты она вскочила со стула.

– У нас еще два часа в ожидании рейса! Пойдем!

Леля умудрилась затащить меня в несколько бутиков дьюти-фри, где заставила выбрать самое красивое колье с бриллиантами и самое дорогое платье haut couture. Она долго и придирчиво разглядывала вещи, мерила и… ничего не купила. Это ввело меня в короткое замешательство, но в конце концов я здраво рассудил, что тоже не покупаю первую попавшуюся машину, в которую сажусь в салоне, представляя ее своей. К слову, и платье, и колье вполне могли конкурировать по стоимости с довольно приличным внедорожником. Но не это было главным – я оценил Лелин выбор и пришел к выводу, что у нее восхитительный вкус. Этой мыслью я и упивался оставшиеся полчаса до рейса. Нам предстояло добраться до Наха, столицы острова Окинава. Это была цель нашего путешествия и, как я тогда имел неосторожность надеяться, возможно, его крайняя точка.

Из аэропорта нас вез до ужаса любезный таксист – разговорчивый мужчина примерно лет сорока. Для меня этот факт не показался примечательным. Я нередко встречал именно таких, не в меру разговорчивых и надоедливых таксистов. Но Леля почему-то забеспокоились, видимо, не понимая причины такой межнациональной любви. Дело в том, что, как объяснила она потом, японский водитель никогда не ведет с пассажирами задушевных бесед, он просто управляет автомобилем, а когда везет иностранцев, то на разговоры и вовсе можно не рассчитывать – все будет чинно, спокойно, скорее даже скучно. Ну чего еще ждать от человека в белых перчатках и форменной фуражке, одетого в униформу, обязательную для всех японских таксистов? Этот таксист являлся, по-видимому, странным, насторожившим Лелю исключением. Но вскоре все объяснилось само собой. Мы проезжали мимо какого-то здания, сильно походившего на государственное учреждение. И тут японец замахал руками, засуетился и что-то залопотал, умудряясь прямо за рулем отвешивать нам поклоны.

«Лучше бы он за руль держался!» – пролетела у меня недовольная мысль. Леля между тем внимательно слушала водителя. Вдруг она рассмеялась, а потом пропела пару фраз по-японски. Она некоторое время беседовала с таксистом и наконец обратилась ко мне с разъяснениями.

– Фу! – выдохнула она – Теперь я знаю, в чем дело! Здание, на которое указал Такуми… – Леля поймала мой недоуменный взгляд. – Да, да! Такуми! Так зовут нашего таксиста. Хотя это и неважно! Так вот! Это здание – школа. Да не простая! Когда в 2000 году на острове проходил саммит «Большой восьмерки», здесь побывал Владимир Владимирович Путин. Пригласили его не случайно. Зная, что наш президент увлекается карате, его попросили поприсутствовать на уроке физкультуры, то есть на уроке карате, как принято в большинстве школ на Окинаве. Во время занятий президенту предложили «сразиться» с одной из учениц, на что он согласился, и – о, чудо! – на удивление всем, российский президент поддался девочке и оказался уложенным на пол.

– А что тут странного?

– А то, что до того случая русских в Японии представляли узколобыми громилами, неспособными усмирить свою гордыню. А тут – невиданное дело: сам президент на глазах у сотни зрителей проявил такое благородство – поддался ребенку. Так что теперь на здании школы висит табличка а-ля «Здесь был Путин», а Окинава восхищается Владимиром Владимировичем, а заодно и всеми русскими.

– Надеюсь, мы пожнем плоды этого восхищения в полной мере и нас в очередной раз не принесут в жертву… – начал было я, но Леля меня оборвала, кинув в мою сторону более чем серьезный взгляд.