Маковеев Иннокентий - Аомби

Егерь ждёт снаружи. Спасся.

– Не ранен? – спрашиваю я.

– Нет. Уходим отсюда. Выяснил что-нибудь?

– Нет.

– Вообще ничего?

– Думаю, Элизабет мы больше никогда не увидим.

– А я нашёл, что искал.

Мы возвращаемся в номер гостиницы «Парадайс». На цифровой камере Егерь и показывает мне фотографии подвала торгового центра. На них изображена массивная стальная дверь, расположенная в укромной нише.

– Видеонаблюдения нет? – спрашиваю я.

– Нет. И это только один вероятный вход в Центр. Должны быть другие.

Вечереет. Я иду вдоль антивандальных витрин, всматриваюсь в своё отражение. Кошмар не позволил мне подремать. Питание в гостинице не предусмотрено. Почувствовав голод, я решил прогуляться до супермаркета. Продукты завезли, но кое-что случилось… Егерь был прав… Придётся рискнуть…

Встаю у супермаркета и жду. По тротуару шатается из стороны в сторону Аомби.

– Эй! Поможешь? – подзываю я заболевшего мужчину, делая голос глухим.

– Что там? У тебя есть мелочь? – отвечает Аомби.

– Будет, но сперва помоги купить продуктов.

– Новые правила? Дьявол. Я не помню, что пил сегодня. Сейчас Фред придёт, может он…

Появляется Фрэд. Аомби справлял нужду за углом. Он еле волочит ноги. Пахнут Аомби отвратительно: алкоголем, мочой, потом и рвотой. Я стараюсь не морщиться. Фрэд заявляет, что вообще ничего не пил. Голод не тётка. Придётся поверить ему.

Захожу с Аомби в супермаркет. Охранник в сером потёртом комбинезоне смотрит на нас с недоверием, опасается, что мы можем что-нибудь своровать. На длинных полках продуктов не очень много. Еда упакована в плотную серебристую обёртку, которую не надорвать и не надкусить. Обёртку можно разрезать, но носить с собой ножи запрещено. Эта мера принята из соображений безопасности. Аомби больны и недоедают. Часто ими движут животные инстинкты. Аомби с лёгкостью могут нарушить закон.

Кроме меня и «моих приятелей» в торговом зале больше никого нет. Нищенские зарплаты Аомби позволяют им редко ходить в магазин. В городе широко распространён бартер. Аомби обмениваются своим старым имуществом и вещами, которые нашли на свалках.

Взяв тележку, нагружаю её крепким алкоголем в пластиковых ёмкостях, консервами в жестяных банках и пакетами с едой. Информация о товаре на этикетках минимальная. Дата производства на половине продуктов отсутствует. Полагаю, в очередной раз привезли просрочку из Центра, всё, что там не продали вовремя. Проверяю, чтобы алкоголь не содержал Афир. Я не хочу стать Аомби.

«Мои приятели» взяли бутылку водки, на закуску консервы с рыбой.

– У тебя есть деньги, заплатишь? – наглеют они. Я ожидал этого, когда с ними связался.

На кассе продавец внимательно смотрит на Фрэда и протягивает ему трубочку от устройства. Как я понял – это алкотестер. Раньше его применяли в других обстоятельствах. Чтобы уцелевшему стать похожим на Аомби, ему нужно выпить алкоголя. Местные власти создали уцелевшим очередные трудности: поставили в супермаркеты алкотестеры и запретили продавцам продавать товары тем, кто выпил спиртное. Уцелевшему ходить трезвым по городу опасно: Аомби интуитивно чувствуют, что твоё состояние отличается от их.

Фрэд дышит в алкотестер. Результат нам не показывается. Похоже, всё в порядке. Продавец начинает пробивать товары. Я выделяюсь среди своих «приятелей» (хотя и оделся в плохую одежду). На меня странно поглядывают продавец и охранник. Сумма получилась значительная. Мой черёд. Вдруг я понимаю, что допустил ошибку и на секунду пугаюсь. У меня в кошельке одни стодолларовые купюры, абсолютно новые из пачки, пачка из мешка, мешок из военкассатора, который я ограбил месяц назад. Чего я не разменял деньги?! Держа руку в кармане куртки, аккуратно вытаскиваю из кошелька банкноту (надеюсь, что одну), комкаю и передаю смятую бумажку Фрэду. Аомби платит.

«Мои приятели» и продавец, вероятно, задались вопросом, откуда у меня взялись такие большие деньги. Меня здесь запомнили, это плохо. Избегая подозрительных взглядов Аомби, складываю покупки в рюкзак, который взял с собой, набрасываю на плечи и выхожу из супермаркета. Сдачу Фрэд пусть оставит себе.

– Пойдём выпьем, – предлагают на крыльце «мои приятели». Я отказываюсь и ухожу. Аомби – плохая компания.

На улице зажглось тусклое освещение. По тротуарам шатаются Аомби, по дорогам виляют из стороны в сторону машины. Идти следует осторожно. Заградителей нет. Любой автомобиль представляет угрозу и может меня сбить.