Владимир Атомный - Бастион - поступление

Секунды медленно тают. Вспоминаю финт и решаю загнать мяч в девятку, к досаде, возникает противник – лицо на изморе, как и моё, тянет ногу к мячу. Есть возможность как бы пропустить, по инерции игрока бросит мимо, но ведь Вероника смотрит, и я делаю что-то невообразимое в воздухе, мяч прокатывается меж ног у соперника. Тут приходит понимание, что я обо что-то споткнулся, время вновь ускорилось, и я кубарем влетаю в ворота. Огорчённый же мяч укатывается в аут.

Сначала адреналин и лёгкое шоковое состояние, вышибленные вон мысли, начинают тихонько возвращаться, а с ними досада и ссаднение локтей с коленями. Вот уже одноклассники подбегают. Пытаюсь подняться, даже блеклую улыбку выдавил, только ступня болит сильно и не наступить толком.

– Ты как?! Всё нормально?! Можешь дальше играть? – посыпались вопросы.

– Да вроде, нога только вот… – отвечаю я, осторожно пытаясь наступить.

– Разойдитесь, пропустите меня, – скомандовал преподаватель-тренер. – Что, ногу подвернул? Давайте носилки!..

– Нет, зачем?! – я аж попятился. – Давайте посижу лучше?

– Вдруг что-то серьёзное – лучше проверим, – настаивает он. Вскоре ребята прибежали с носилками. – Та-а-ак… аккуратней… ложись… да не кривитесь вы – не так уж и тяжело.

В общем, отнесли меня четверо одноклассников в медпункт, попутно перешучиваясь и подбадривая, что быстро поправлюсь. Медработников оказалось двое – это супружеская пара, что, быстро проведя осмотр заключили – лёгкое растяжения связок. На лодыжку был наложен эластичный бинт, а в целях лечебного эффекта – час постельного режима. За белыми занавесками и весенним ветерком из окна, я даже дремать начал. Однако из сна вырвали голоса:

– О, здравствуйте, председатель, – вроде бы, говорит девушка медработник.

– Доброго дня. Слышала ученик пострадал. Что-то серьёзное? – спрашивает Вероника, явившись сюда и к моему великому удивлению. Слова произнесла спокойно и ровно.

– Да, но всё уже хорошо, – вступил мужчина. – Травма незначительная – лёгкое растяжение. Мы оказали необходимую помощь.

– Благодарю. А пострадавший ещё здесь? – вдруг поинтересовалась председатель.

– Да, вот там, ближе к окну. Мы назначили один час покоя, так что, возможно, он спит. Это Драй Матус.

– Хорошо. Тогда я только загляну.

Трудно сказать, чего больше хочу, с одной стороны – вновь увидеть Веронику, поговорить, да хоть бы о видах из окна, ведь кровать крайняя и можно наблюдать улицу. С другой – есть какое-то желание притвориться спящим и приоткрыв веки подглядывать, только второе, почему-то, смутно пугает. Совсем уже ум набекрень от этой Вероники.

Впрочем, всё решилось само – пока метался на перекрёстке мысленного выбора, девушка отодвинула занавеску и наши взгляды соединились. В улыбке поджимаю губы и лицом итожу – вот, мол, попал в медпункт.

– Уже не болит? – спрашивает она.

– Ага, почти сразу прошло. Даже как-то стыдно, с такой ерундой, – признался я.

– Пока ты на территории Бастиона, мы отвечаем за безопасность, потому и оказался здесь, – сказала она.

Меня взяла улыбка и с ней отвечаю:

– Хорошо. Ощущаю себя под надёжной защитой.

– Будь осторожнее, Матус, ладно? – требовательно обратилась она, с полыхнувшим фиалковым взглядом.

Горло сжалось – смог лишь кивнуть, а Вероника присела на край кровати, взор устремлён в окно, блуждая по далям, я же не могу оторвать свой от открывшейся картины профиля, не земных чёрт точёной шеи и целостного образа девы старшей школы Бастион, чёрно-льдистой, аристократичной. Наверное, мы бы так и глядели, но в медкабинет кто-то пришёл.

– Здравствуйте, – прозвучали слова парня, – нам нужна Исинн Вероника.

– Да, конечно, она здесь.

Образ моего воздыхания встал, мы ещё раз встретились взглядами, и девушка вышла. Нутром разлиты тепло и радость, с улыбкой откинулся на подушку. Сон пришёл тихо, почти незаметно.

Так хорошо, словно плыву в ласковых волнах, игриво окатывает негой, покой разлит во всей полноте и даже голоса птиц слышно, уж не чаек ли? Всё так призрачно и мягко…

– Ма-а-атус, проснись! – прорвался голос. – Вот уснул крепко, да?

– Ага, – отвечает ещё кто-то.

Наконец глаза распахнулись, закатное солнышко вовсю светит в окно, а из приоткрытой створки рвутся весенние трели птиц. Разбудившими оказалась пара медработников.

– Мы уже всё, уходим. Тебе ключ оставить или тоже пойдёшь? – спрашивает девушка.

– Ой, нет! Мне тоже надо, – ответил я, но пришло осознание времени. – Видимо, домой уже.