Матвей Мазуренко - Пока летит апельсин

– Южные Курилы после победы Советского Союза во Второй мировой войне и подписания Японией Акта о капитуляции были переданы нашему государству! – гордо сказал депутат.

Цифры на экране опять дернулись, глядя на них Анжела удовлетворенно кивнула.

– Хотя, – продолжил Г., – принадлежность их оспаривается Японией во второй статье Симодского трактата и, кроме того, СССР не подписал мирный Сан-Францисский договор, – на всякий случай осторожно добавил он.

– Тогда принимаем их равными нулю и интегрируем как непрерывную функцию. И вам, кстати, так же советую поступить, сотрите их с поверхности, и проблема исчезнет сама собой. Вот, получается существенно отличная от нуля величина! Вашего патриотизма хватит не только, чтобы заправить нам звездолет, но еще и останется вам на отличную новую войну! – радостно взвизгнула Анжела. – Продлеваем?

– Продлеваем, – подтвердила Снежана. Она щелкнула тумблером снова, и пушки на экране стали медленно втягиваться назад, пока не исчезли совсем.

– А вас предупреждаю, после заправки нашего звездолета Патриотизмом он, конечно, станет заметно убывать, но это возобновляемая Нравственная ценность. В отличие от Палладия! – Снежана грозно посмотрела на депутата. Тот вжался в кресло. – Для его возрастания надо всем вашим жителям одновременно спеть гимн, и рекомендую это делать периодически. Мы регистрируем месторождение, и советую поддерживать запасы нравственных ценностей на высоком уровне. Иначе нам придется вернуться для исправления ситуации.

– А ты теперь, можно сказать, спаситель планеты, как Брюс Уиллис, – снова радостно взвизгнула Анжела, – и такой же симпатичный, не то, что твой дружок Руковишников!

Снежана неожиданно встала с кресла и, игриво вихляя бедрами, пошла в угол, туда, где стоял куб с раскаленными шарами. Депутат Г. пригляделся и опознал в нем каменку, однако удивиться не успел, потому что Снежана из невесть откуда взявшегося в руке ковша плеснула что есть силы воды на раскаленные камни. Повалил пар, Г. от неожиданности зажмурился, вцепился в подлокотники кресла, а когда открыл глаза, вновь оказался в другом месте.

Вернее, в том же. Он сидел на заднем сиденье черной «Камри», крепко держась за кожаный подлокотник. На перекрестке Ленина и Мандельштама мигнул светофор и загорелся зеленым. Г. опустил стекло, и словно караулившая этот момент метель опять швырнула ему в лицо пригоршню снега. Г. растер тающие снежинки по лицу, шее и слегка пришел в себя. Руки и ноги шевелились, однако в голове был какой-то ступор, и Г. уставился в окно, пытаясь собраться с мыслями.

Машины сплошным потоком сквозь усиливающуюся метель двигались в сторону центра. Что-то бормотало радио, и Г. невольно прислушался. «…По последним статистическим опросам „Правда-центра”, несмотря на масштабную пропаганду государственным телевидением и другими официальными СМИ, проведение Зимних Олимпийских игр поддерживает все меньшее количество граждан Конфедерации. Одной из возможных причин называется колоссальный уровень коррупции при строительстве олимпийских объектов, однако некоторые западные эксперты заявляют, что не видят здесь прямой связи, так как сильная коррупция в Конфедерации пронизывает абсолютно все сферы жизнедеятельности, а не только связанные с Олимпиадой. А теперь новости фондового рынка…» Дальше пошла отбивка.

«Вот приснится же такое! – отогнал от себя крамольную мысль Г. – Какой сон был правдоподобный. Эта бесконечная новогодняя пьянка точно до добра не доведет». Однако руки продолжали трястись. По радио тем временем заканчивались новости. «…За последние десять дней споты на золото и серебро продолжали падать, но в связи с ростом потребности в электронной промышленности Китая резко подскочили фьючерсы на палладий, который торгуется в положительной ценовой зоне», – умным голосом читала текст дикторша. «Все, с меня хватит!» – чертыхнулся Г. и полез рукой в портфель за коньяком. Однако коньяк он не достал, а выдернул, словно ошпаренный, руку из портфеля, обнаружив в нем то, чего еще утром быть не могло. В портфеле лежала нераспечатанная пачка чипсов «Принглз», его любимых, с луком и сметаной.

– Останови! – крикнул он шоферу. Машина тормознула у обочины. Депутат Г. выскочил из машины и быстро, не разбирая дороги, зашагал, высоко размахивая руками. Расстегнутая дубленка развевалась на ветру, но он словно не замечал холода, и лишь ноги его периодически проваливались и увязали в грязном слежавшемся слое кристаллического оксида водорода.