Андрей Останин - Нарывы пространства

– Давай, Мишаня, кряхтеть на том свете будешь. Пора к самоубийству готовиться.

– Может быть, осмотримся для начала? – напомнил тот. – Нам же ещё определить надо, можно ли тут жить.

– Не нам, а мне! – поставил учёного на место Денисыч. – Я и буду определять. За работу.

С помощью встроенных домкратов, выправили решётчатую конструкцию направляющих так, что носовые сопла ракеты уставились в песок. Михаил повозился с настройкой электроники, смешно ковыряясь в пульте управления пальцами в толстых перчатках. Закончил, кивнул. Денисыч бесцеремонно отогнал его, что-то подправил в настройках и ткнул пальцем в кнопку запуска. Поглядел в глаза напарнику, издавшему тонкий писк и едва не впавшему в кому, спокойно объяснил.

– Не пыли, Мишаня. Я установил замедление запуска на полчаса. Прежде чем идти осматриваться, я должен быть уверен, что оружие сработает и без нас. Сначала дело, потом твоё научное любопытство – именно в такой последовательности. И именно для этого я здесь. Чёрт же знает, сколько мы тут протянем? Вылезет сейчас какая-нибудь зверина из-за бархана и схарчит нас почём зря . Ну, а если что, команду отменить всегда успеем.

Денисыч посмотрел на датчик, закреплённый на шлеме, хмыкнул и начал спокойно стаскивать с себя скафандр. Миша торопливо схватил его за руку.

– Что вы делаете?! – воскликнул удивлённо. – Ведь неизвестно, какие бактерии могут быть в этом воздухе.

– Анализатор говорит, что воздух пригоден для дыхания. Ну так и нечего таскать на себе этот гроб тряпочный.

– Но ведь анализатор может и не распознать местные микроорганизмы!

Денисыч тяжело вздохнул. Просто невозможно работать с бестолковым напарником.

– Очень скоро здесь вообще нечего будет распознавать. И потом, в скафандре выпить невозможно, а уже хочется, чёрт побери.

Отсоединил от скафандра запасной воздушный баллон, добыл из кармашка раскладной стаканчик и нацедил в него мутно-красную жидкость. Поглядел в глаза оторопевшего напарника, вздохнул.

– Мишаня, ты уже ко мне привыкай постепенно. Помирать рядом с тобой, конечно, невелико удовольствие, но всё лучше, чем одному. Так что, повремени от инфаркта загибаться.

– Но ведь по инструкции там должен быть воздух! – выдохнул Мишаня.

– А по желанию – вино. Техники, люди понятливые и отзывчивые, дай им бог здоровья. А до взрыва и в основном баллоне воздуха хватит. С лихвой ещё. Хлебнуть не желаешь?

– Я не пью! – гордо вскинул голову учёный. – Для нормального человека это самоубийство.

– Так мы и есть самоубийцы, не забывай. А это так, жидкий контрольный выстрел.

Денисыч спокойно выпил , вытряхнул оставшиеся капельки на песок и хозяйственно прибрал стаканчик в карман. Набьется пыль в посудину, хрусти потом зубками. Избавившись от скафандра, остался в шортах и майке цвета хаки, отчего стал похож на забавную, ряженую обезьяну.

– Мешок, ты из своей шкуры тоже вытряхивайся. Неудобно же.

Михаил оскорблённо фыркнул, но спорить не стал. Стащил шуршащее облачение и предстал пред издевательским взором Денисыча в белоснежном обтягивающем трико и водолазке. Военный пенсионер уставился на Мишу скорбным взглядом.

– Вот ты клоун! Костюмчик тоже по инструкции?

– Да, конечно.

– Держись от меня подальше. Не дай бог тут люди отыщутся, ещё подумают, что мы вместе. На фига же мне такая репутация на старости лет?

Ну совсем Мишаня не похож на учёного! Ей богу, сплошное недоразумение. Пухлый, низенький, неуклюжий. Нос картошкой, губы лепёшками, ушки торчком. Изящество ума никак не отразилось на внешности.

Они поднялись по склону ближайшего бархана и огляделись. Во все стороны, до самого горизонта, тянется однообразное, жёлто-коричневое море песчаных волн. Изредка его разнообразят островки какой-то давно высохшей растительности, да шляются под ногами такие же сухие, плетёные шары. Один из них Денисыч изловил.

– Бывал я в пустыне, и не раз, Мишаня, – пробормотал задумчиво, пыльный комок в руках повертел. Бросил, ладони отряхнул.

– Что-то сильно этот мячик напоминает мне перекати-поле. Может такое быть, чтобы на чужой планете нашлись земные растения?

– Я, вообще-то, физик, откуда мне знать? – удивился тот. – Но если рассуждать логически: в одинаковых условиях, почему бы и растениям не быть одинаковыми?

– Шёл бы ты со своей логикой! – отмахнулся Денисыч и направился вверх по осыпающемуся склону. – Ох, не нравится мне всё это!

– А-а-а!!!

Денисыч оглянулся на отчаянно заверещавшего, замершего в наклоне, Мишу. Ничего особенно страшного в округе не заметил: никто Мишане в спину не вцепился, и небо на голову пока не падает.