Мария А. Петрова - Чистая выдумка

– От пит-стопа лететь дней семь, значит еще семь будут стоять в карантине? Ну хоть наобщаетесь через мониторы. А-то ведь через видео-сообщения ощущения не те, да?

Постаралась Елена приободрить своего товарища. Впрочем, в утешениях нужды не было, Илья давно уже привык к разлуке, работа всегда была для него важней семьи. Работа, а не семья, дарила ему чувство нужности. Санинспектор – важная и почитаемая должность.

– И не говори, даже виртуальным сексом не заняться: между сообщениями иногда неделя может пройти, пока она медленно раздевается, я уже успеваю забыть, что женат вовсе! – отшутился Илья, не без удовольствия наблюдая, как смеётся Елена.

– Рассказывай мне тут, уж я-то знаю твою натуру. И заставку твоего личного терминала видела. Будь твоя воля, распечатал бы фото жены и дочки на плакатах, а затем завесил всю комнату, а не просто вывел на рабочий стол.

Браслет на запястье Ильи едва слышно пиликнул, прерывая разговор и сообщая, что сегодня заступить на вахту придется пораньше. Он попрощался с подругой, та покивала в ответ головой, не отрываясь от термокружки.

Вновь коридор, с мелькающими мимо каютами и мостиком в конце.

На мостике творилось безобразие: абсолютно позабывший о субординации Андрей спорил с капитаном. Худой, будто только вчера окончивший академию, юноша что-то громко говорил, с присущей ему страстью и истеричностью, и размахивал руками у самого капитанского лица, то и дело показывая в сторону радиста:

– Ничего страшного не случится, если мы передадим им лекарства. Дезинфекция стыковочного отсека не даст вирусам попасть на борт.

– Это решать санинспектору, если он согласен со всеми сопутствующими рисками, то…

Капитан стоял спокойно, глядя сверху-вниз, будто стоило ему лишь на секунду опустить плечи, груз ответственности за чужие жизни тут же придавил бы его, сломав спину.

– Доложить причину вызова! – обозначил Илья своё присутствие.

– Десять минут назад мы приняли сигнал СОС от проходящего мимо разведкатера. Один из пилотов болен, предположительно пневмония. Запрашивают разрешение на стыковку и передачу противовирусного препарата сто тринадцатого поколения, – отрапортовал Андрей, нетерпеливо сбиваясь и проглатывая окончания.

– А что с лекарствами на борту?

– Говорят, что их пока комплектуют до сто десятого поколения.

– Не помогло?

– Состояние больного стремительно ухудшается.

Илья пустился в рассуждения. Если ему требовалось принять важное решение, он обычно тёр левой рукой подбородок, словно это помогало упорядочить разбегающиеся в голове мысли. Или это осталось с юношеских лет, когда в нервных ситуациях у него бывало тряслась нижняя челюсть, а такой нехитрый трюк помогал скрывать волнение от экзаменаторов.

Разведкатер в отличие от станции имеет тонкую защитную оболочку, через которую проходит достаточное количество радиации, а значит пока они летели, и даже пока они болтаются там, ожидая решения, инфекция могла успеть развиться невероятным образом. Допускать такое на борт нельзя ни в коем случае.

– Соедините меня с экипажем катера, пожалуйста, – голос Ильи прозвучал громом, резко и раскатисто.

– На связи, – на мониторе радиста возникло вспотевшее лицо пилота.

– Как произошло заражение?

– Никак не могу знать. Мы стартанули со станции Ромул пять месяцев назад и останавливались только на новом пит-стопе, заправиться топливом и водой. Мы пролетали ваш сектор два дня назад, тогда я заметил, что второй пилот начал кашлять, мы приняли лекарства и продолжили путь, но затем его состояние резко начало ухудшаться, я принял решение развернуть катер и просить помощи у вас.

– По инструкции вам нужно лететь на ближайшую крупную станцию!

– Да, но его состояние всё хуже, уже в течение тринадцати часов температура под сорок, он просто не дотянет до Ромула!

Пилот изо всех сил старался сохранить самообладание, но в его голосе Илья слышал отчаянную мольбу.

– У вас тоже температура?

– Нет, совсем чуть-чуть… Разве что. Наверно, перенервничал.

Кивнув радисту, Илья молча попросил выключить звук, так чтобы экипаж катера не слышал его дальнейших слов.

– Капитан, мы никак не можем их принять. И тут дело не столько в моем личном мнении. По правилам они обязаны искать помощи на крупной станции. Мы не можем рисковать, пуская судно с заражёнными на стыковку. Запасы лекарств последнего поколения очень малы, каждая колба на счету, расходовать их на любого первого встречного я просто не имею никакого морального права.