Михаил Остров - Эволюция 2.0

32. Как и во все времена, война, смерть и страх больше всего помогали прогрессу машин. Именно так впервые появились космические ракеты – чтобы обрушить ярость на врага из космоса. Так появились ядерные боеголовки – чтобы устрашить врага тотальным уничтожением. Так появились первые вычислительные машины – чтобы дешифровывать послания врага и вычислять траектории зенитных снарядов…

33. Двигатель внутреннего сгорания, турбины и электродвигатели, атомные электростанции и ракеты, вычислительные машины и космические станции сделали человека как никогда могущественным и как никогда уязвимым. От первой дубинки до тысяч ракет с ядерными боеголовками прошло одно мгновение. И вот уже не только земля, вода, но и воздух, а потом и космос стали доступны для непобедимого союза людей и машин. Никто и ничто не в состоянии противостоять этому великому симбиозу разума и орудий. Никто и ничто не сможет укрыться от их сокрушительной силы уничтожения, если дух человеческий склонится к смерти…

Гарри вошел в знакомый уже кабинет, сел в кресло и облегченно вздохнул. Через минуту в комнату из сада вошла Лиза и, приветливо улыбнувшись, села в кресло напротив него. Дневник лежал на столе.

– Лиза, вас не утомило чтение моих дневников? – спросил Гарри и испытующе посмотрел на терапевта.

– Гарри, я с интересом прочитала их, и потом, это моя профессия – слушать и понимать людей, – она улыбнулась. – Расскажите, где вы жили последние три года? Судя по вашим записям, вы много путешествовали?

Гарри помолчал, будто собираясь с мыслями, и ответил:

– Да. Может, это прозвучит банально, но я пытался найти внутреннюю тишину. Вы же слышали про «gap year»? Так вот, мой “gap” затянулся на несколько лет. Мне хотелось сбежать от нашей цивилизации и как следует все обдумать… Я побывал в Мексике, путешествовал по Европе, Китаю, провел полгода в высокогорном тибетском монастыре. – Расскажите, что вы пережили в это время? Как эти путешествия повлияли на вас? Какие ощущения вы испытывали?– Я расскажу вам несколько историй, Лиза. Приехав в Европу, я некоторое время путешествовал по Италии: Рим, Неаполь, Венеция. Мне хотелось своими глазами посмотреть на остатки великой древнеримской цивилизации и проникнуться духом древних итальянских городов. Италия тогда только недавно пережила страшную эпидемию, города были безлюдны и свободны от обычной туристической суеты, а половина молодежи сидела без работы…

На улицах Рима Время как будто густеет, то льется на тебя солнечным светом, падающим на тонкий мрамор колонн древнего Форума, то вдруг пробирается тенью меж развалин императорских дворцов Палатинского холма, сквозь века гордо бросающих в глаза потомкам величие своих хозяев. А вот в предвечернем сумраке Время осторожно выглядывает из пустых проемов Диоклетиановых терм, приютивших в одном из своих огромных залов церковь Санта-Мария-дель-и-Анджели по проекту великого Микеланджело.

На каждом шагу здесь чувствуешь следы утраченной Империи – ее былого величия, падения, забвения и воспоминания о ней. В самом центре древнего миллионного города, в Колизее, названном в честь стоявшего рядом Колосса Нерона, больше трехсот лет тысячи людей и зверей умирали на потеху требовательной публике. А спустя несколько сотен лет здесь, на окраине маленького средневекового городка, словно чуя впитавшуюся в песок кровь, уже бродили дикие волки, угрожая расправой редкому путнику, а деревья и кустарник покрывали развалины этого забытого и проклятого места…В каждой арке, в каждом храме, статуе и фреске здесь чувствуется стремление автора или спонсора оставить свое имя в вечности Вечного города.

Тщеславие – вот что питало Рим во все времена, начиная с его основания, когда по легенде Ромул зарезал своего брата, который, насмехаясь, перепрыгнул священную борозду – границу города, проведенную Ромулом на Палатинском холме. Каждое крупное общественное здание или сооружение, форум или музей здесь имеют свое имя – форумы Цезаря, Августа, Траяна, арки Тита, Константина, Септимия Севера, акведук Клавдия – все они очень хотели, чтобы потомки помнили об их делах.

И самое страшное наказание для тщеславного римлянина – забвение памяти о нем, заслуженное, например, сумасбродным Нероном, сжегшим Рим лишь ради собственного поэтического вдохновения и расширения дворца. И эту страсть к величию, к эху своего имени в веках древний имперский город передал по наследству Риму средневековому.