Л. Моргун - Изберу себе казнь

Он месил ногами грязь четырех континентов, он научился ловить на мушку цель и стрелять, не раздумывая, он умел преодолевать тяготы походной жизни, был способен выжить в безводной пустыне и малярийном болоте, и при этом не роптал на судьбу. Ведь он носил на груди «Щит Пророка», а следовательно был солдатом, и был обречен оставаться им еще долгие, долгие годы…

"Фит-файтинг» (от англ. feat – «подвиг» и fight – «бой, сражение») – букв. «героическая схватка». Вид спорта, возникший на рубеже нынешнего и будущего столетий, восходящий корнями к традициям античных гладиаторских боев и рыцарских турниров средневековья. Ф-ф. появился одновременно практически по всему миру, однако некоторые теоретики спорта приписывают сомнительную славу его зарождения именно нашей стране…"

Справочник «Кто есть кто в нашем спорте», т. 4 изд-е 6-е, улучш, и перераб. – М., 20… год.

Он – бежал. Он знал, что рано или поздно его опять поймают. Так всегда бывает, сколько ни бегай. В этом мире ты в меньшинстве, изгой, обложенный зверь в лесу, наполненном врагами. Есть враги сильнее тебя, есть – слабее, трусливее, но все равно – враги. Это он давно для себя усвоил, и потому вовремя унес ноги, едва лишь перехватил тревожно зыркнувший на него из-под очков взгляд консьержки – Бабы Маруси. Этот взгляд сказал ему многое, если не все, и потому Максим проследовал мимо нее с лучезарной улыбкой прямиком к черному ходу, а там – вывернулся из чьих-то цепких лап, оставив в них свое потрепанное пальтецо, и ринулся в спасительную темноту ночи… Теперь он твердо знал, что «зафлажкован». Вокзалы и аэропорты перекрыты, его физиономия красуется в застекленных щитках у каждого участка, и как только она появится в вечерней телепрограмме, счет его жизни пойдет уже на минуты. Каждый постовой, муниципал, гаишник или омоновец (до чего же много здесь блюстителей общественного порядка!) – сочтет за честь взять на себя роль его палача, и наверное, не будет столь уж не прав в глазах общества. Но и он по-своему прав, защищаясь от них по праву живого, трезво мыслящего существа из плоти и крови, имеющего не менее прав на жизнь, чем все они вместе взятые…

Максим огляделся.

Он впервые оказался в этой части города. Дома здесь громоздились друг за другом грязно-серыми пятиэтажными бараками, и вряд ли что могло развеять печать уныния, лежащую на тусклых глазницах окон. Ни рекламные щиты, ни переплетение неоновых трубок, ни эти новомодные мигающие и бегающие огоньки, которыми были украшены торговые киоски, ничто не могло придать этому кварталу респектабельности и уж тем более жизнерадостности.

Остановившись перед обветшалым зданием постройки времен хрущевской оттепели, он сверился с адресом, вырванным из газеты. Дом жил насыщенной, оживленной жизнью, что отличало его от прочих домов на этой улице. Час обеда еще не наступил, народ лениво слонялся взад-вперед по улице. Судя по множеству беспорядочно раскиданных вывесок на фасаде, в здании разместились редакции нескольких газет, а также представительства полутора десятков различных агентств и компаний.

Наверное, не стоило бы так сразу полагаться на многозначительную недоговоренность обещаний, рассыпанных в рекламке, но иного пути ему не оставалось. Постояв некоторое время перед фасадом, Максим пошарил в карманах в поисках сигарет. Но они кончились еще вчера. Тогда же его желудок, не привыкший к особенному кулинарному изобилию, в последний раз изведал теплоту пищи.

Проглотив слюну, он решительно толкнул стеклянную дверь. При виде него швейцар оторвался от газеты и вперился в посетителя своими большими выпученными глазами.

– Я по объявлению, – сказал Максим, – агенство “Катилина”.

– Направо, в самый конец коридора, – буркнул швейцар и с этого мгновения потерял к нему всякий интерес.

В конце коридора царило запустение. Лежали пустые ведра, стремянки, козлы и строительный мусор. В темноте под лестницей приютилась крохотная дверца с облупившейся табличкой: «Агенство “Катилина”. Услуги по найму».

Максим стукнул в дверь и пошел. За стеклянной перегородкой сидели несколько человек, согнувшись над бумагами. Перед перегородкой стучало на видавшем виды ноуте эфемерное создание с волосами цвета спелой ржи. Создание недовольно вскинуло глаза на Максима и снова уткнулось в текст.

– Я по объявлению, – сказал он.

Создание вновь подняло на него скучающий взор и с видом мученицы нажало кнопку селектора.