Павел Хатемкин - Побег Кратова

– Ясер – это малый, который нас тут выхаживает. Если ему верить, то он вытащил нас из тяжелой передряги. Я Гэрриоун, если что. Нет, нет, нет… Ну, вот, опять.

Мужчина на корточках дополз до него и уложил обратно, чтобы Кратов не упал в лужу прозрачной жидкости, только что извергнувшейся из его желудка.

– Ты еще слаб, дружище. Скакать пока не стоит. Я тут на карачках только и могу, а очнулся пораньше тебя. Ничего-ничего. У меня такое тоже бывало, не парься.

В хороводе стен Кратов вновь потерял сознание.

Когда он очнулся во второй раз, он лежал на боку. В розовом свете стен Гэрриоун сидел напротив, поджав под себя ноги и опираясь на стену. Взгляд его был направлен влево и вверх. Заметив, что Кратов открыл глаза, сосед кивнул на него, обращаясь к невидимому собеседнику:

– Сам у него спроси.

– Как ты? – отозвался другой голос, низкий, более мягкий и размеренный.

Его обладатель подошел и наклонился над несчастным. Темные, практически черные глаза смотрели на Кратова с состраданием и неподдельной заботой. Длинное вытянутое лицо с носом с горбинкой было таким же безволосым, как и у двух других обитателей комнаты. Тонкие пальцы коснулись его лба, а спустя несколько секунд проверили артерию на шее. Внимательным взглядом он осмотрел лежащего на полу человека.

– Извини, – выдавил из себя Кратов, чувствуя, как остатки тошноты еще бурлят внутри него.

Ясер проследил за его взглядом и ухмыльнулся.

– Да ничего. Мелочи, я это уберу, – он начал вытирать уже подсохшую лужу чем-то похожим на лист огромного растения. – Ты бы видел, что здесь творилось, когда я приходил в себя. Тут была знатная помойка. Я не мог ни встать, ни толком убрать за собой. Остальные даже не подозревали, что я здесь.

– Остальные? – Кратов посмотрел на Ясера.

– Еще семнадцать человек, – невозмутимо ответил тот, – всего нас здесь двадцать – десять мужчин, десять женщин. Не волнуйся, ты все обязательно вспомнишь. Пока ты еще слаб и толком не пришел в себя. Такое бывает первые дни. Я вам поесть принес.

Ясер на время исчез из поля зрения, потом вернулся с глубокой тарелкой в руках. Он поставил ее перед Кратовым. Заметив отвращение на лице больного, пришедший возразил, что ему нужно поесть и набраться сил. Тем более это может помочь справиться с тошнотой, как бы парадоксально это ни звучало.

После недолгих уговоров Кратов все же согласился. Не без помощи двоих мужчин он поднялся чуть выше, прислонился к стене и взял в руки тарелку. В ней находилась бледная масса, похожая на… кашу. Да, вроде это так называлось.

– Вкусно и питательно, – донесся голос Гэрриоуна.

Когда Кратов встретился с ним взглядом, он махнул ему тарелкой и отправил ложку с кашей себе в рот. Изобразив притворное удовольствие, он продолжил с набитым ртом:

– На шамом деле вкушнее, чем кашется.

Кратов взял ложку трясущейся, слабой рукой и отправил первую порцию месива себе в рот.

Приятный яблочный вкус разлился по языку, вызвав калейдоскоп образов.

Он на дереве, сидит на ветке и срывает сочный зеленый плод. Улыбающаяся женщина с лицом в странных складках смотрит на него сверху вниз. Ее взгляд светится нежностью и заботой. Люди прогуливаются между деревьев, на которых висят яблоки (да, все-таки яблоки). Несколько плодов валяются на земле. Звонкий смех. Улыбка дорогого человека. И множество, множество других смазанных, напирающих друг на друга и смешивающихся картин, сюжетов, запахов, звуков.

Легкое головокружение, то ли от слабости, то ли от этого потока, плавно рассеялось, и он снова увидел лицо Гэрриоуна, который с интересом его разглядывал.

– Ну? Как оно? – поинтересовался здоровяк.

Кратов выдавил слабую улыбку:

– Замечательно.

Это было очень вкусное блюдо. Казалось, что это самая первая еда в его жизни. По крайней мере, в этой жизни, которую он помнил и знал. А помнил он немного. Наслаждаясь вкусом, Кратов внимательнее рассмотрел помещение, в котором они находились. Комната была небольшая. В ширину она была чуть меньше его роста, в глубину же была раза в полтора больше. Потолки были достаточно высокими, чтобы даже человек огромного роста мог полностью выпрямиться. За исключением находившихся в ней людей, комната была пуста. Ничто не указывало на то, что у нее есть хозяин. Гладкие стены, потолок и даже, кажется, пол источали мягкий розовый цвет. За то время, пока мужчины ели в тишине, свет все больше наливался красным. Ясер сидел у овального входа и молчал, погруженный в свои мысли. После еды Кратов почувствовал приятную усталость и вскоре, когда ему помогли улечься, заснул сном без сновидений.